Капкан

Сережа с мальчиком на руках буквально врывается в больницу. Даше приходится ускорять шаг, а иногда бежать, чтобы поспеть за ними. Вадим позади нее. Мы завершаем это шествие. Все происходит, как в тумане. Сына Даши забирает медсестра для осмотра и просит нас подождать. Тем временем Сережа начинает устраивать допрос Даше. Они не обращают внимание ни на нас, ни на окружающих людей. Все это время я стою, прижавшись к Марку. Он обнимает меня за талию и успокаивающе поглаживает ладонью по спине. Эти движения словно говорят о том, что он никогда меня не отпустит и будет всегда рядом. Время от времени он целует меня в макушку, а я сильнее прижимаюсь к его груди. Но когда Даша признается, что Сережка их общий сын с Сергеем, все замирают. Время словно останавливается. Все устремляют взгляды на эту пару. Первым приходит в себя Сережа. И его реакция не самая лучшая. Он кричит и ругается на Дашу, как она могла так поступить с ним, а она вся в слезах пытается оправдаться.

– Он угрожал мне, что заберет сына, – всхлипывая, говорит она, – я просто боялась, пойми, – слезы текут по ее щекам, и она даже не пытается остановить их.

– Ты хоть представляешь, что могло случиться с моим сыном? – Сережа подходит к ней вплотную и смотрит вниз с высоты своего роста, – а если бы мы уехали сразу после того, как Маша поговорила с тобой? – орет он.

– Прости, – рыдает девушка, – Антон… не знаю, что на него нашло сегодня. Пришел злой, начал… приставать ко мне, а потом…, – издает вопль, – на мои крики в комнату вбежал Сережка… хотел защитить, – переводит дыхание, – Антон оттолкнул его и… он ударился об угол кровати, – закрывает лицо руками и начинает не просто плакать, а выть, напоминая загнанное животное в клетке.

– Дура! – кричит Сережа. – Ты полная дура.

– Хватит, – вмешивается Вадим и уводит его в сторону. – Ей итак нелегко.

Я набираю в стаканчик воды и приношу Даше. Она залпом выпивает.

– Спасибо, – ее руки дрожат.

Я не выдерживаю и обнимаю ее, пытаясь успокоить. Так мы и сидим, пока не разрешают забрать ее сына. Сережа аккуратно берет его на руки и целует в лобик.

– Надо бы снять побои. Нельзя это оставлять безнаказанным, – мы все смотрим на Марка. – И Дашу не мешало бы проверить.

Она мотает головой.

– Я в порядке, меня не надо. Главное, чтобы с сыном все хорошо…, – снова начинает плакать.

В итоге по настоянию Сергея соглашается, и они вдвоем уходят к врачу.

Маленький Сережка сидит на моих руках. Сейчас, когда он так близко, я четко вижу его сходство с отцом, как две капли воды.

– Ты хочешь пить? – спрашиваю я.

– Нет. А когда мама вернется? – испуганно оглядывается по сторонам.

– Сейчас ее доктор осмотрит, и она придет. Не переживай, – улыбаюсь ему.

Поджимает губы и все равно выглядывает маму.

После долгих бюрократических процедур мы, наконец, едем домой. По дороге мои мысли кружат вокруг маленького мальчика, который из-за ошибок взрослых так рано попрощался с детством. А сколько еще таких семей, где происходит произвол взрослых.

Мы входим в квартиру около одиннадцати вечера, уставшие скорее морально, нежели физически.

– Что это? – включив свет, Марк в недоумении смотрит на мой собранный чемодан. Со всеми сегодняшними событиями я совсем забыла, что утром собиралась покинуть его квартиру. За несколько часов все изменилось, и я даже забыла о нашей ссоре. Но сейчас воспоминания вновь вернули меня к ночи, где я ждала возвращения Марка. Серьезный разговор состоится, несмотря на смертельную усталость.

– Что это? Ты слышишь меня? – в его голосе появляются нотки раздражения.

– Мои вещи, – вздернув подбородок, смотрю на него.

– Вещи? То есть… – делает несколько шагов вперед и возвращается ко мне, – ты хотела оставить меня? – зло сверкает глазами.

– Это ты вчера оставил меня, – начинаю и я злиться.

– Потому что ты собралась ехать со своим дружком в другой город…

– Вот именно со своим другом, – перебиваю я.

– А еще Вадим. Хочешь сказать он тоже друг? – повышает голос.

– Да.

– Хрена с два, – рычит мне в лицо, – думаешь, я не видел, как он на тебя смотрит?

– Как? – не уступаю я.

– Он хочет тебя, но ты моя, – притягивает одной рукой за затылок, – только моя, – его голос тверд и непреклонен.

– Тогда какого черта ты вчера ушел и не ночевал дома? – пытаюсь вырваться из его хватки, но он впивается в мои губы и сминает их. Злость сменяется возбуждением. Марк прижимает меня к стене своим телом.

– Прости, – шепчет он, отрываясь от моих губ. – Это больше не повторится.

– Я не верю тебе, – тяжело дыша, смотрю ему в глаза.

– Придется поверить на слово, а если ты, – Марк разворачивает меня спиной к себе, – еще раз соберешь свои вещи – я закрою тебя в квартире, – расстегивает пуговицу и ширинку на моих джинсах, стягивает их вместе с трусиками до колен, сжимает одну ягодицу и рычит, – и отшлепаю.

– Ох, – упираюсь согнутыми руками об стену. Опускает руку между моих ног и проводит пальцем по моим складочкам, раздвигает их и вводит один палец. Из меня вырывается стон, сжимаю руки в кулаки.

– Моя, – шепчет Марк, целуя шею.

– Да, – выдыхаю я. Массирует клитор. Закусываю губу, чтобы не закричать.