Капкан

Ремеди поворачивается ко мне, ее глаза широко раскрыты. Наверное, это странно; люди редко говорят о том, что они хотят видеть кто-то мертвым. Или, возможно, ее смущает, что мне не все равно, хотя я злоупотребляю своей властью, точно так же, как ее отчим и брат. Но я не прячусь за ложными заявлениями вроде "семья". Ремеди точно знает, кем она является для меня: жертвой шантажа.

— Что ты имеешь в виду? — шепчет Ремеди.

— Твой отчим прятался за этими ложными представлениями об уважении. Семья. Родство. Можно было бы подумать, что такие люди будут сопротивляться, но они этого не делают. — я качаю головой. — Они жалкие. Гребаные трусы. Они сделают все, чтобы выжить.

Секунду она ерзает, проводя пальцами по стенкам своего стакана, смачивая кончики пальцев конденсатом.

— Но разве ты не сделал то же самое с Дженной? — спрашивает она, ее слова звучат тихо.

Я встречаюсь с ней взглядом. Хочу, чтобы она поняла каждое слово, которое я собираюсь сказать.

— Я использую людей, Ремеди. — говорю я. — Я не собираюсь лгать об этом. И я всегда откровенен, когда дело доходит до использования людей, я даю каждому выбор, точно так же, как я сделал это с тобой.

— Какой выбор ты дал Дженне?

— Ты можешь спросить ее.

Она хмурит брови, внезапно испытывая разочарование.

— Но ты отшлепал ее. И она не такая, как я. Она не может справиться с подобными вещами.

— Я сделала гораздо хуже, чем просто отшлепал тебя.

Она прерывисто выдыхает, чувство вины наполняет ее напряжением. Вот почему она ненавидит хотеть меня, из-за того, что это значит, когда речь заходит о ее лучшей подруге.

— Разве тебе не хотелось бы убить его? — спрашиваю я.

Ее веки трепещут, удивленная моей прямолинейной честностью. Хотя она не согласна со мной на словах, я вижу желание, мерцающее в ее глазах. Я прижимаю стакан со скотчем к губам.

— Эй. — говорит она, протягивая руку за стаканом. — Не пей это. Я видела, как бармен облизал его край или что-то в этом роде.

Она забирает у меня стакан, выбрасывает его через перила, содержимое выплескивается приглушенное волнами. С блеском в глазах она наклоняет ко мне голову.

— Я все равно могу приготовить тебе напиток получше у себя дома.

Я знаю правду. Она подсыпала что-то в мой напиток. И теперь она пересмотрела это решение. Окончательно.

— У меня есть идея получше. — говорю я, и веду ее обратно к своей машине, снова открывая для нее пассажирскую дверь.

Я обхожу машину и похлопываю по багажнику, забираясь на водительское сиденье. Безглазая голова Дина все еще там. Даже после смерти он не может увидеть Ремеди или прикоснуться к ней, и это доставляет мне удовольствие.

Мы едем вдоль побережья мимо основной части острова, пока не добираемся до грунтовой дороги посреди деревьев.

Через некоторое время дорога переходит с грунтовой на асфальтовую, открывая вид на что-то похожее на уединенную парковку без каких-либо линий, обозначающих места. Это заброшенный проект компании Winstone, заброшенный после урагана.

Здесь нас никто не найдет.

ГЛАВА 11

Ремеди

Когда я закрываю дверцу машины и наступаю на асфальт, я делаю глубокий вдох. Он рыбный и слегка мускусный, как гниющие водоросли, и, честно говоря, пахнет так же, как и весь Ки-Уэст. Но здесь нет фонарных столбов. Нет парковочных мест. Просто асфальт огромной прямоугольной формы.

Деревья с трех сторон, а море плещется о скалы и колючие кусты с четвертой. Раскидистые веерообразные листья соломенных пальм распускаются вперемешку с серовато-зелеными листьями в форме глаз.

Я прожила в Ки-Уэсте всю свою жизнь и никогда здесь не была. Кэш смотрит на воду так, словно ждет приближения шторма. Если мне придется бежать, здесь будет трудно спастись. Я могу спрятаться, но Кэш найдет меня. Его слова крутятся у меня в голове.

«Разве ты бы не хотела убить его?»

Эмоции бушуют внутри меня, борясь за контроль. Я верю своей лучшей подруге. Я знаю, что Дженна сказала мне правду. Так почему же мне кажется, что Кэш тоже говорит мне правду? Что произошло на самом деле?

— Если ты не причинял вреда Дженне, тогда кто это сделал? — спрашиваю я. — Ты нанял кого-нибудь, чтобы он выдавал себя за тебя? Или ты тайный сын Уинстона? Я не понимаю, почему ты не можешь сказать мне правду.

— Я даю каждому выбор, Ремеди. Даже тебе. — говорит он, приподнимая верхнюю губу. — Если это тебя так сильно беспокоит…

Он указывает на дорогу, ведущую обратно к главным улицам Ки-Уэста.

«Тогда уходи.»

И хотя он этого не говорит, я слышу это в его голосе. Если я уйду, он меня не остановит. Почему-то я не думаю, что он отдаст это видео полиции.

Тогда почему я все еще здесь?

Мои глаза опускаются на землю. Асфальт темный, как будто его недавно заасфальтировали или как будто им никто никогда не пользовался. По краям имеются большие трещины, но других видимых следов использования нет. Я не уверена, что это за место, но я знаю, что никуда не уйду.

Не сейчас.

Кэш обнимает меня сзади, заставляя повернуться лицом к воде, а затем задирает моё платье.

— Ты дразнила меня весь вечер. — выдыхает он мне в шею.