Капкан

Мы оказали вам услугу, сказал Кэш. Мы. Нас. Кэш верит в нас.

Кэш стоит на четвереньках, как животное, хромая, чтобы добраться до другого пистолета, но у Питера есть второй пистолет, и у нас мало времени.

Кто-то умрет.

Когда Питер сказал Кэшу бросить нож, если он заботится обо мне, Кэш мгновенно отпустил нож.

«Убей меня или я буду продолжать убивать» — сказал Кэш.

Он хочет умереть за меня.

Нас обоих следует арестовать. Это правильно.

Но мои руки находят ключ, и я включаю двигатель. Машина ревет, оживая. Питер тычет пистолет ближе к Кэшу, и я больше не думаю.

Я нажимаю на газ, толкая машину вперед. Сначала в него попадает бампер, затем его тело падает на машину.

В зеркале заднего вида в небе сверкает молния, словно зазубренное лезвие бритвы, освещая неровные формы, но мне некогда думать. Я даю задний ход и лечу назад, кувыркаясь над его телом. Я иду вперед, затем снова назад, пока не убеждаюсь, что он никак не может быть еще жив.

Руки Кэша в крови. Губа у него опухшая. На его рубашке и джинсах грязь и кровь, а теперь на стоянке лежат три тела. На одном из его запястий, как и у меня, свисают наручники. Но его пятнистые черные глаза удерживают меня, и я никогда раньше не видела в нем такого взгляда.

Он слегка покачивается, но его взгляд останавливается на мне, и этот шок перерастает в одержимость. Я выбрала нас.

Это на моих руках, и теперь мы в безопасности.

ГЛАВА 22

Ремеди

Я глушу двигатель и бегу к Кэшу. Обхватив его лицо, я быстро провожу взгляд между каждым глазом, сосредотачиваясь на темных пятнах, темном круге и леске, на приманке, заманивающей меня, как будто это доказательство того, что он все еще здесь, все еще жив.

Он тянет мои руки вниз, затем дергает меня в свои объятия. Раскат грома пронзил небо, и грозовые тучи разверзлись, обрушиваясь на нас.

— Он прикасался к тебе? — кричит он сквозь дождь.

Я моргаю, пытаясь сосредоточиться на его словах.

Прикасался ко мне?

Слезы наполняют мои глаза. Единственный раз, когда Питер прикоснулся ко мне, это когда я сопротивлялась аресту. Питер был хорошим человеком, и я убила его. Боль сжимает мое горло, затем распространяется за глаза, грозя взорваться.

— С тобой все в порядке, маленькое лекарство? — спрашивает Кэш тихим голосом.

Его рот расслаблен, как будто он не знает, как мне помочь.

Я не могу ответить. Я качаю головой, и тогда это происходит, рыдания пронзили мое тело, разрывая меня на части, и я больше не могу это контролировать.

Дыхание у меня хриплое, и как бы я ни старалась, я не могу успокоиться.

Кэш так много сделал для меня. Мне пришлось убить Питера, иначе Кэш погиб бы. Я должна была сделать это.

Не так ли?

— Если бы этот ублюдок не был мертв, я бы убил его за то, что он заставил тебя так плакать. — говорит Кэш.

Его голос низкий и полон вибраций. Сопли забивают мне нос, но я фыркаю и пытаюсь отдышаться. Он гладит меня по макушке, пытаясь утешить, и мне хочется рассмеяться.

Это так приятно говорить, и все же это совершенно демонично. Вина проникает в меня повсюду.

Я убила невиновного человека, чтобы защитить серийного убийцу. Никто в этом мире не сможет простить меня за это.

Но я чертовски рада.

— Он был совсем как твой отчим. — говорит Кэш. — Еще один хищник, которого нужно уничтожить.

Смех вырывается из моего рта, потому что я знаю, что Кэш говорит это, чтобы заставить меня чувствовать себя лучше. Но даже если слухи о том, что он накачал наркотиками ту девочку в старшей школе, правдивы, Питер всегда уважал мои границы, даже если он не сдержал своего обещания позаботиться о моем отчиме.

Я хочу сосредоточиться на ужасных вещах, которые совершил Питер, но не могу.

Его больше нет, и я не уверена, правильно ли я поступила.

Но это то, чего я хотела.

— Уэйн Кэш. — говорит Кэш громким голосом, пробиваясь сквозь проливной дождь.

Я смотрю на него, капли брызгают мне в лицо. В его темных глазах сверкает лунный свет.

— Но зови меня Кэш.

Он поднимает меня со своих колен, затем идет к своей машине и копается. Минуту льет дождь, и в ушах стучит сердце.

Затем к моим ногам приземляются старые лицензии и поддельные удостоверения личности. На каждой пластиковой карточке изображен Кэш разного возраста и стиля. Лохматые волосы. Бритая голова. Густая борода, доходившая на три дюйма выше подбородка.

Всегда с теми же темными глазами, в веснушках с черной облачкой и линией.

А на последнем ID он выглядит самым младшим. Короткая стрижка. Шрам от прыщика на щеке. Несмотря на то, что он едва взрослый, его глаза на этой фотографии самые жестокие. Темный и полный угроз.

Уэйн Кэш, говорится в удостоверение.

Его день рождения тринадцатого октября. Он старше меня более чем на десять лет.

— Уэйн Кэш. — повторяю я.

Он лениво моргает, демонстрируя незаинтересованность. Я повышаю голос сквозь дождь.

— Тебе не нравится называться Уэйном?

— Одно из имен ублюдка. — говорит он.

Вот почему он им не пользуется.

— Хорошо, что ты избежал «младший». — говорю я.

— Наркоманы не запоминают суффиксы.