Капкан

   - Лена, не делай вид что спишь, хотя мне без разницы, я тебе все передала, остальное не моя проблема.

   Леся куда-то ушла, хлопнула входная дверь. Я откинула одеяло в сторону, поскольку мне уже не хватало кислорода внутри.

   Идти или не идти, вот в чем вопрос. Точнее нет, вопроса как раз таки не было, был категоричный ответ: "не идти". Ну, как посмотреть в глаза взрослому человеку, на шею которого я вчера так старательно вешалась и вытворяла такое? Нет, моя гордость этого однозначно не перенесет и умрет удушенная стыдом.

   Раздался стук в дверь, за которым послышался Женькин крик из коридора.

   - Ленка, подъем, Леся просила тебя дернуть, говорит, у тебя в четыре тренировка.

   - Встала уже! - крикнула я в ответ очевидную ложь, лишь бы Женя ушла и не вошла внутрь.

   За дверью послышались удаляющие шаги, и я вновь натянула одеяло на голову. Нигде спасенья нет.

   Когда через десять минут стук в дверь повторился, я недовольно заорала из-под одеяла:

   - Да отстаньте вы от меня, все я слышала, мое дело: иду или нет!!

   Звук удара двери о стену удивил меня дальше некуда. С каких это пор Женька или Леся так переживают, что я отлыниваю от тренировок? Когда одеяло слетело с меня, я поняла что это не девочки. На меня сверху вниз испепеляющим взглядом смотрел Виктор, я инстинктивно постаралась прикрыться, осознавая, что вчера он видел мое тело более чем достаточно откровенно.

   - В-виктор М-михалыч, - заикаясь, пробормотала я, почему-то переходя на вы, и чувствуя себя как ягненок, отбившийся от своего стада и попавший в логово волка.

   - Шестакова, какого хрена я должен тебя ждать по полчаса, и что это вообще значит "мое дело иду или нет"? А ну вставай немедленно и марш на поле!

   Я выползла из кровати, стараясь находиться от слишком нервного Виктора подальше.

   - Хорошо, я сейчас.

   Мужчина, похоже, никуда не собирался уходить, он только демонстративно сложил руки на груди. Я скептически приподняла бровь, после первого шока ко мне возвращалось и самообладание, и гордость, а стыд, его я, впрочем, запихала на самую верхнюю полочку, пусть помучается, пока придумает, как слезть вниз.

   - Ну, если вы настаиваете, чтобы я раздевалась при вас и не собираетесь уходить, - едко заметила я и стала стаскивать одежду.

   Если честно, оттого, как он покраснел, даже нет, побагровел, чувствуя неловкость и бросив невнятное: "я на стадионе" скрылся за дверью, мне существенно полегчало. Впервые мне удалось его сконфузить, пожалуй, стоит запомнить этот прием.

   Тренировка, как тренировка, бег, как бег, вокруг все такое же, он такой же, пожалуй, ничего существенного внешне и не изменилось, только внутри осталось смятение и недоумение, а что дальше?

   Я устало облокотилась о манекен и опустила лук.

   - Все, не могу больше, у меня уже руки трясутся.

   Мужчина окинул меня взглядом. Как правило, после таких проявлений слабости с моей стороны следовал строгий выговор, и никаких пререканий больше быть не могло, я продолжала тренироваться до посинения. Сегодня же был просто день чудес.

   - Хорошо, - к нему вернулся его холодный и равнодушный голос - пожалуй, на сегодня достаточно.

   Я отложила лук в стороны и пошла к выходу.

   - И все-таки задержись ненамного, мне нужно тебе кое-что сказать.

   Я застыла на месте, страх и дискомфорт вернулись. Я развернулась, изо всех сил стараясь, чтобы на моем лице не отразилось никаких лишних чувств, если он может так, значит и я смогу.

   - Да.

   - Лена, я хочу, чтобы не было никаких недомолвок.

   Я молчала, предоставляя ему вести разговор, ну а что тут можно сказать. Тем более я не знаю еще, в какую сторону повернется наш разговор.

   - В общем... - Он взял мой лук и, подойдя к барьеру, стал прицеливаться, тетива натянулась, мышцы на его руках напряглись, и невольно я залюбовалась этим зрелищем. - То, что было вчера, можешь смело забыть и не волноваться.

   - Не волноваться? - Я не смогла скрыть в своем голосе ни удивления, ни горечи.

   - Я прекрасно понимаю, что ты была вчера не в себе.

   - Интересно. Что вы еще скажите? - Я сложила руки на груди и, расставив ноги на ширине плеч, застыла на месте, моя поза была и нападением, и устойчивой защитой в одно и тоже врем, я же поняла двусмысленность слишком поздно и не решилась сменить позу на менее вызывающую.

   Он расслабил руки, и стрела попала точно в центр красного круга. С невозмутимым видом Виктор развернулся и подошел ко мне вплотную.

   - Не хочешь же ты сказать, что пришла серьезно вешаться мне на шею.

   - А что? Почему я так не могу сделать?

   - Не можешь.

   - Значит, по-вашему, я бесчувственное существо, для которого ... который не может любить? Вы глубоко ошибаетесь, я люблю... - Я прикусила губу, сожалея о последних словах. Развернувшись, я хотела поскорее покинуть это помещение.

   - Стой! - Рука впилась в меня повыше локтя, заставляя развернуться обратно и посмотреть ему в глаза. - Лена, я не хочу, чтобы так было. Мы учитель и ученица, это первое и главное, - он сделала вздох, а затем продолжил, - И я не люблю тебя, ты мне совершенно безразлична, ты моя работа, ничего более, и я не хочу, чтобы из-за этих соплей, у нас начинались проблемы с занятиями.