Капкан

— Главное — не убивать, — моментально переключился мужик. — С Демоном мы ещё не закончили. Спрячем его на пару недель, может, на месяц. Скажем, что лежит в больнице. А потом он вернётся, выиграет парочку боёв, возвращая себе форму, и бросит вызов тебе. И смотря по тому, как ты покажешь себя за это время, либо победит тебя, либо нет.

— Угу, — кивнул я. — Значит, я буду у вас — типа за дьявола.

— Соображаешь, — кивнул мужик в водолазке. — Место было вакантным, ты очень удачно появился.

— А не надоест это зрителям?

— Безусловно надоест. И однажды мы устроим перерождение. Возьмёшь новое имя — например, Монах, или Светлый Мститель — что-нибудь в этом роде. Сменишь одежду…

Тут он ещё раз окинул меня взглядом, поморщился и захлопнул шкафчик. Видимо, решил не связываться. А может, потом вычтет из зарплаты за пререкания с начальством.

Раздевалка постепенно заполнялась бойцами, на меня заинтересованно поглядывали.

— Один вопрос, — понизил я голос. — А Демон знает, что будет?

— Конечно, нет, — фыркнул мужик в водолазке. — Он получил простое задание: как следует повалять в песке новичка, чтобы разогреть публику. Он не подставится, если ты об этом. Бой должен быть настоящим, но ты должен победить. И это должно напугать публику. Но не до потери сознания! Они должны тебя возненавидеть, Скорпион. Смотри, не подкачай!

Он хлопнул меня по плечу и собрался было уходить. Мне показалось, ему не улыбается перспектива остаться наедине с другими бойцами. Может, просто не хочет, чтобы они видели, как он уделяет подозрительно много времени новичку.

— А если вдруг Демон победит? — спросил я. — Что тогда?

— А что тогда? — Мужик искренне не понимал, что меня озадачивает.

— С вашим сценарием, я имею в виду.

— Не волнуйся за мой сценарий, малыш. Об этом будет болеть моя неотбитая голова. Проиграешь этот бой — получишь свою пятисотку и пинок под зад. Больше с тобой в «Красной собаке» дел иметь не будут. Вот о чём думай. И не жалей ярких красок в воображении.

Он ушёл. Я остался в одиночестве. Ко мне не спешили подходить, знакомиться. Да и вообще бойцы были не слишком разговорчивы. Здоровались через стиснутые зубы, рукопожатиями обменивались немногие. Я привычно протягивал мысленные нити от одного к другому, к третьему, к четвёртому. Этот завидует, этого боятся, этого ненавидят… Мотивы, мотивы, мотивы. Профессиональная деформация.

В раздевалку вело два входа-выхода. Один, тот, через который мы зашли, из служебной части клуба. Другой вёл прямо на арену. Там не было даже двери, только колыхалась портьера, из-за которой становился слышен усиливающийся гул голосов. Зрители собирались. Вскоре заиграла музыка. Бойцы подгребли поближе к выходу. Здесь были установлены скамьи. Парни уселись, я остался стоять. Не потому, что места не досталось, а потому что начал разминаться. Единственный из всех. И сразу стал центром внимания.

За портьерой загремел голос, приветствующий зрителей.

— Видал? — Сидевший рядом со мной широкоплечий здоровяк с телом, покрытым псевдомагическими татуировками, ткнул пальцем куда-то мне за спину.

Я сделал шаг в сторону и только тогда обернулся. На стене висел разбитый телек.

— Это Бульдозер бой слил и расколотил с психу, — сообщил тот же татуированный здоровяк. — Неделю назад. Теперь нихрена не видим, что там на арене происходит.

— Может, скинемся, новый поставим? — предложил я.

— А ты чё, дохрена богатый? — сверкнул на меня глазами один из тех, кого я видел утром на «собеседовании».

— Не кошмарь пацана, — миролюбиво сказал татуированный. — У него сегодня первый бой.

Из-за портьеры послышалось:

— Первый бой сегодняшнего вечера. Давайте поприветствуем вырвавшегося из самых глубин преисподней — Демона!

Татуированный парень встал и, подмигнув мне, вышел. Портьера колыхнулась за ним. Толпа сдержанно взревела. Я вдохнул, выдохнул. Ну, давай, Лей. Одна минута. Вырубить. Не убивать.

— Поприветствуйте нашего нового бойца, учившегося секретным боевым техникам в тайном ордене японских ниндзя. Встречайте — Скорпиона!

Глава 27. Демон

Я уже и забыл, каково это — выходить драться на публику. Было в этом что-то глубоко противоестественное, а учитывая обстоятельства, противоестественность возводилась в куб. В прошлой жизни меня учили драться, чтобы защитить свою жизнь и жизни своих родных и близких. Если ты становился в боевую стойку — значит, конфликт вошёл в решающую фазу, и иначе его разрешить попросту невозможно.

Исключением были тренировочные бои — спарринги. Там бывали и зрители — в лице таких же, как ты, учеников, и тренера, который потом устраивал разбор полётов. На состязаниях я не бывал, так что клановый турнир в этом мире стал моим дебютом. Но и там я защищал свою жизнь, просто и незамысловато. А чем собирался заняться здесь, под вой собравшихся зрителей?