Капкан для белой вороны

– Ну а раз понимаете, то не суетитесь. Поверьте, у меня возможности куда больше ваших. Я вам обещаю, что сделаю все, для того чтобы помочь и вам. Но и вы помогите мне – не мешайтесь! Подите вон, прочь! Не суйте свой хорошенький носик туда, куда вас не просят. И скажите своему прыткому коллеги, чтобы он тоже поумерил пыл. Это в наших ОБЩИХ интересах.

– Вы же знаете, о чем идет речь. Для меня дело не только в Ире, не только в Гале, не только в новых жертвах. Для меня в другом дело. Мне надо спасти Лешку. Я не буду тут сейчас разыгрывать мать Терезу, мне наплевать на все, кроме Лешки… наплевать, – и я самым пошлым образом захлюпала носом.

– Да не ревите вы, еще успеете. Давайте, выкладывайте все, что у вас есть. Еще раз, обстоятельно… Поехали!

Обещанного вместо кофе угощения Коронен мне не предложил. Я сама, под шумок, плеснула себе виски из стоявшей на стойке литровой бутыли. Пока говорила, успела дважды наполнить и опустошить бокал. Теплый «Блек лейбл» навел полный хаос в голове и к концу повествования я изрядно путалась в деталях.

А Станислав внимательно слушая, писал какие-то слова в столбик на бумажном полотенце. Оказалось, имена всех, кто так или иначе имеет отношение к истории, включая Лизавету и мою соседку Аннушку. Список получился длинным, чуть не в половину рулона.

– Вы зачем это пишете? – с трудом фокусируя взгляд, поинтересовалась я.

– Занадом, – лаконично ответил бизнесмен.

– Может быть все таки….ик…просветите меня, какие у вас самого то версии имеются?

– Не пейте больше, – он отобрал у меня стакан и поставил его в мойку. Потом пожужжав кофеваркой приготовил мне целую бадью кофе. Подумал и добавил в кружку щепотку какого-то желтого порошка.

– Это что? – забеспокоилась я.

– Цианистый калий. Глотайте. Нам надо поговорить на трезвую голову.

Одолев странного вкуса кофе, я действительно моментально протрезвела. В голове прочистилось.

– Вы должны сейчас вспомнить все, о чем говорили с Алексеем. Под словом «все» я имею в виду абсолютно все. Начнем с того, почему он приехал.

– Не знаю, честное слово. Он сказал, что хочет сделать сюрприз. Но как мне показалось, у него были в Москве и дела.

– Так. Почему вам это показалось?

Я задумалась, стала вспоминать.

Мы сидели еще часа три, старательно выкапывая из моего подсознания мельчайшие факты. Все, что имело отношение к Лешке и к его внезапному приезду. Основательно выпотрошив мои мозги, Коронен удовлетворенно потер руки.

– Вы что-то поняли? – с надеждой глянула я на него.

– Возможно, – Станислав легко поднялся с диванчика и протянул мне плащ, – Поздно уже, я отвезу вас домой.

– Э нет, так не пойдет! Вы должны сказать мне, должны обязательно сказать мне, что надумали. Какие у вас идеи? – отступивший хмель решил, видимо, взять свое. Картина мира поплыла. Подслеповато щурясь, я пыталась обнаружить на лице хозяина безумной квартирке следы сочувствия, но тщетно. Он уже отгородился от меня непроницаемой маской. А может, и не было никакого сочувствия в принципе.

– Вы ..ик… проверили Соболевых?

– Проверяем, – обрубил мое любопытство Коронен ледяным тоном.

– И …ик… что?

– Пока ничего, – слишком поспешно ответил он, – я прошу вас, утихомирьтесь. Потерпите, совсем немного осталось.

Домой я пришла пьяная в дым. Только и смогла, что снять ботинки и спросить у Гришки, что нового. Но ответа не услышала. Заснула так крепко, как ни разу не спала все эти дни после исчезновения Лешки.

* * *

– Утро красит нежным светом стены древнего Кремля, просыпается с рассветом вся советская земляяяяяя…. – этим утром Рита решила размяться советской классикой. Удивительное дело, я словно и не выкушала накануне добрых двести грамм виски. Что же такое добавил Станислав в кофе?

– Гриш, ну что? – заорала я, топая в гостиную, где надеялась обнаружить своего коллегу. Но его там не было. Видимо уехал вчера. Не стал сторожить мой пьяный сон. Но и в офисе его не было, о чем мне поведала расстроенная Лизавета.

– Насть, клиент так и прет. А что мне им говорить? А?

– Ну придумай что-нибудь. Ты ведь понимаешь, что мы не можем сейчас еще и адюльтерами заниматься.

– Понимаю. Тут вот сейчас женщина, ну целый час сидела, целый час. У нее какие то очень сложные проблемы. Просто, говорит, вопрос жизни и смерти.

– Лизон, у нас тот же самый вопрос, тот же самый. Знала бы ты…

– Насть, а давай я приеду к тебе, сил нет уже отбиваться от ревнивцев. А? Давай?

Я согласилась. Сидеть одной было почти что невыносимо. Мне надо хотя бы говорить с кем-то. Чем больше проходило времени с того злополучного дня, тем сильнее сжимало сердце. И не отпускало. Каждый день тиски сближались еще на миллиметр.

Гришкин мобильный молчал. Жена его с ужасом спросила меня: «Как это где??? А ты на работу звонила?? Он разве не с тобой?». Я постаралась быстро выдать ей на ходу сочиненную легенду о срочном задании и отключилась. Вот значит, как… Гришка тоже пропал?