Капкан для белой вороны

У той голова дернулась так, что я подумала – сейчас непременно отвалится. Но в следующее мгновение незнакомка сгруппировалась и новый удар встретила пружинистой отдачей. Ее нога, согнутая в колене, попала точно в центр живота Марина. Та охнула от боли, лицо скривилось, сразу став некрасивым, грубым. Но вместе с тем в ее чертах проступило что-то прекрасно дикое, первобытное.

– Уууаааооо! – заорала Марина во всю мощь своих легких. Верхний свет дрогнул и погас. И только тонкий сноп, идущий откуда то сбоку, освещал часть комнаты. Он выхватывал то темное платье, то светлое, то длинную прядь растрепанных русых волос, то короткие растрепанные волосы второй женщины. Постепенно глаза привыкли к темноте и я, замирая от страха, наблюдала за битвой добра и зла. Это была именно битва, красивая, слаженная, как будто бы много раз отрепетированная. Это был настоящий спор, с весомыми аргументами в виде затрещин, с давлением на оппонента ударами ног и жесткой критикой плотно сомкнутых на шее рук. Марина, большая, крепко стоящая на колоноподобных ногах, била наверняка. Но вторая, гибкая и скользкая, умела вывернуться в самый последний момент и изогнувшись в немыслимой позе, ударить сзади, там, где не ждут.

– Сучка, я тебя уничтожу! – задыхаясь, грозила Марина, – я тебя разорву на куски, шизофреничка хренова. Таких не лечить, таких сразу убивать надо. Ее жертва, все еще не растерявшая пыла, молча уворачивалась от атаки. Но по дыханию, сбитому и частому было понятно – долго ей не продержаться.

Сидя в крепко запертой комнате, я могла лишь тихо наблюдать за поединком. Обнаружить себя? А смысл? Все мое тело было по-прежнему ватно слабым, я не смогла бы пройти самостоятельно и двух метров.

– Аааааа! – истошно заорала прижатая к полу Ли. Ее лицо попало в полосу света и я поняла что хорошо знаю женщину. Я не свалилась со стула, не упала на пол, я стояла, тупо глядя на исход драки. Марина, на всякий случай еще пару раз долбанув свою жертву по голове, встала, отряхнула балахон от налипшего мусора и устало откинула со лба мокрые от пота волосы.

«Боже праведный, – шептала я про себя, – вот оно как все, оказывается. Но поверить в такое? Немыслимо. Ведь я же доверяла ей как самой себе, я делилась с ней сокровенным. К ней первой я примчалась, когда случилась нелепая размолвка с Лешкой. И никогда, и под дулом пистолета я на смогла бы заподозрить ее».

Она подкралась к Марине незаметно. Я, ошарашенная происходящим, опомнилась слишком поздно. Опустив на голову победительницы какой то темный предмет, Ли тут же отступила в тень. Но я успела различить на ее лице болезненно торжество. Она пошла в разнос. Вцепившись Марине в волосы, она долбила ее головой по тяжелой столешнице. Мне показалось, что в уголках ее рта проступила пена.

Но Марина странно изогнулась дугой и мощным сильным рывком поднялась на ноги. Они стояли напротив друг друга, замерев точно звери перед прыжком. Их глаза в темноте светились. Желтые у Марины и прозрачно серые у Ли. На пересечении взглядов воздух искрился, трещало растревоженное электричество.

Вдруг Марина мертвенно побледнела, с лица ее сошли все краски жизни, уступив место призрачным синим теням. Она будто бы сделалась меньше, незаметней, тьма наступала на нее…

Я в ужасе отшатнулась от окна. В щиколотку уперлось что-то жесткое. Пистолет! Как я могла забыть о нем. Задрав штанину я обнаружила его на том самом месте, куда в спешке примотала скотчем, убегая из дома. Господи, еще бы знать, как им пользоваться. В том, что совесть позволит мне им воспользоваться, я ни секунды не сомневалась. Отринув в сторону мысли о невинно убиенном Коронене, я пощелкала маленькой штучкой. Кажется, это был предохранитель. Так, отводим до упора назад, целимся. Есть ли в пистолете пули? Пули в нем были… Газовые.

Падая на пол, я с удивлением услышала второй и третий выстрелы.

* * *

Когда глаза стали различать свет, первым кого я увидела, был Станислав. Ну все, значит на этот раз я точно благополучно миновала границу сущего. Что мне сказать ему? Как оправдаться? Отчетливо понимая, что о прощении могу и не заикаться, сжалась от страха в комок и зажмурила глаза.

– Вы что же думаете, я вас на себе попру? – послышался недовольный голос.

– О чем это вы? – не сразу сообразила я. Потом стало медленно доходить – неужели пронесло?

Я помотала головой, открыла сначала одни глаз, потом уже более уверенно второй. В полумраке надо мной возвышалась мужская фигура, в лицо бил свет фонаря.

– Уберите, так и ослепнуть можно.

– Это вы мне говорите? Однако? Вставайте живо, некогда прохлаждаться. Здесь сейчас милиция через пять минут будет и уж тогда мы точно не попьем кофе.

– Кофе? – ошалело спросила я.

– Именно.

Я кое-как поднялась, и опершись о любезно протянутую руку, медленно поковыляла к выходу. Интересно, где это мы сейчас?

– Интересно, где мы? – спросила я Станислава.

– В гостях, – хмыкнул он, – в гостях хорошо, а дома лучше. Поедемте, Анастасия Батьковна, домой.

– Куда? К вам?