Капкан для Бешеной

Во всей своей неприглядной наготе встал практический вопрос: куда конверт спрятать, если возьмешь прямо сейчас? Получалось, что и некуда. Единственный карман на платье, чисто декоративный, меньше конверта раза в два. Сумочка лежит в холле, не идти же за ней? В плавки, пардон? Оно и не унизительно, однако будет заметно при ее современном облегающем платьице. В самом деле, положеньице. Современницам д’Артаньяна было легче, их пышные наряды поросенка могли укрыть, не говоря уж о секретном пакете… Одно остается – выжидать момента. А там сунуть под платье, переправить в сумочку… Это ведь то самое, какие, к черту, совпадения, не бывает таких совпадений. Часы давно не сдвигали, каемочка пыли наросла…

Только тут она сообразила, что не одна в комнате. Стольник направлялся прямо к ней, и лицо у него исказилось так, словно они были Штирлицем и Кэт, попавшимися в кабинете Гиммлера при взломе сейфа.

– Что там? – спросила она, привычно взяв себя в руки. И тут же догадалась сама. – Что, гости нагрянули?

Ну да, выходит, те машины не проезжали мимо, а направлялись именно сюда…

– Ага. – прошептал Стольник. – Там наши…

– Ну и что? – спросила Даша спокойно. – Витя, ты меня, честно, разочаровал. Сто тысяч долларов, постоянная любовница, Багамы и Азоры… И затрясся вдруг, как студень.

– Да ничего не студень! – теперь и он опомнился. – Просто это все вышло так неожиданно…

В холле уже стоял громкий разноголосый гомон, привычный аккомпанемент, сопровождавший вторжение подвыпившей компании, и, перекрывая его, господствовал хриплый бас:

– Виолетка, золотце, упала-отжалась! Витек, говоришь? Неизвестная красотка, говоришь? Почему не вижу?

– Спокойно, – сказала Даша с очаровательной улыбкой, ободряюще положив ему ладонь на плечо. – Я – прапорщик Даша, ты не забыл? А никаких там деталей ты и сам не знаешь, у тебя ж ко мне чисто утилитарный интерес.

– Так ты хочешь…

– А что, в окно бежать? – пожала она плечами, подумав, что не уйдет теперь из этого дома, даже если станут выталкивать в шею. – В кои-то веки посижу за хорошим столом с приличными людьми. А ты потом меня отвезешь. Ну, там посмотрим, – и легонько похлопала его по щеке. – Соберись. Главное, ни во что не лезь. Я уж сама как-нибудь за себя постою. Ясно?

– Ясно…

– Молодец. И вообще…

Дверь шумно распахнулась. Ворвался здоровенный краснолицый полковник во всем великолепии, разве что без фуражки. Мотнул головой, огляделся мутными глазами (а если вульгарно и ближе к истине – залитыми шарами), выкинул руку, нацелился в Стольника толстым указательным пальцем и гаркнул:

– Упал-отжался! – Засим прицелился пальцем в Дашу. – Упала… Э, нет! Не тот случай! Подошла-прижалась!

– Сейчас, – сказала она громко, играя глазами, уставилась на него, дерзко подбоченясь. – Ну вот так взяла и кинулась! Полковник, вы, часом, не прямо с плаца? Остыньте…

Он покачался несколько секунд, потом на лице отобразились некие признаки умственной деятельности. Стольник неуклюже торчал рядом, явно не собираясь вмешиваться. Впрочем, если быть к нему справедливым, то и случая для вмешательства не было пока что. Даша, одернув платье, выжидательно молчала – с улыбкой знающей себе цену прелестницы.

И ведь подействовало. Полковник подошел вплотную, почти при этом не качаясь, щелкнул каблуками, приложился к Дашиной ручке:

– Прошу прошения, мадемуазель! Охамели в Азиях-с! Окромя того – поражены и восхищены. Излишне добавлять, кем. Честь имею представиться, полковник Волхович. Соблаговолите ли…

– Мадемуазель Дарья, – сказала она в тон. – Вы так внезапно вторглись, ваше высокопревосходительство, я застигнута врасплох и смущена…

– Приятно слышать, мадемуазель, приятно слышать! – прогудел он, подкручивая несуществующий ус. – Разрешите вашего штафирку на дуэль – и чпок?

– Ну к чему же такие зверства, полковник… – протянула она капризно. – Извольте без варварства, иначе велю кликнуть мою карету и укачу в ночь…

– Понял! – заверил полковник, раскланялся и кинулся назад в холл, вопя на ходу: – Виолетта, ты, главное, сумку не переверни, а то раки расползутся!

Глядя ему вслед, Даша внутренне собралась и посчитала про себя до десяти. Сердце все еще колотилось сильнее, чем ему следовало бы.

Полковник Волхович с медицинскими эмблемами на лацканах тужурки нового образца был тем самым Барином с фотографии. И, соответственно, тем самым «подполковником», что вкупе с неизвестным пока субъектом средь бела дня похитил Нину Евдокимову из милицейской школы. Ошибка исключена – та самая сыто-барственная физиономия с брезгливо откляченной нижней губой, волосы упали на лоб в точности так же… Не бывает таких совпадений.