Капкан для киллера - 1

– Я не хочу знать, чем именно ты занимаешься и кто ты на самом деле, я просто боюсь за тебя и за себя тоже, – объявила она ему. И добавила с горечью: – Всякий раз, когда ты куда-то уходишь, пусть даже на несколько минут, мне становится страшно. Я ловлю себя на мысли – а вдруг видела тебя в последний раз? Бросить все и уехать, чтобы быть счастливыми вдвоем, ты не хочешь или не можешь. Извини, но я так больше тоже не могу. Я ухожу. Спасибо тебе за все и не вини меня. Я и так делала для тебя все, что в моих силах.

Он не стал ее удерживать, даже не пытался. Понимал, что после всего сказанного просто не имеет права. Внимательно выслушал, молча кивнул в ответ. Проводив в аэропорт, сунул ей в карман пачку денег, поцеловал на прощание. И постарался навсегда вычеркнуть Алену из своей памяти, насколько это вообще было возможно.

Вернувшись в Грецию, Саша первые дни буквально не находил себе места. Бродил по огромному коттеджу из комнаты в комнату, избегая заходить в спальню, где все напоминало об Алене. По вечерам спускался в подвал, где хранился его арсенал. Проводил ладонью по рифленому цевью автомата, снимал магазин и высыпал на ладонь блестящие, как новогодние игрушки, патроны. Потом аккуратно, по одному, снова вставлял их в магазин.

В такие минуты им овладевало непонятное оцепенение: время словно останавливалось. Наверное, такое ощущение бывает у человека, летящего в глубокую пропасть. И Солоник, который, как ему казалось, давно уже имел все, что можно купить, начинал смутно подозревать, что есть в мире вещи, которые не купить ни за какие деньги...

Звонок Куратора вызвал у него неожиданный прилив радости, впервые за все время. Работа, какая она ни есть, давала возможность освободиться на время от тягостных размышлений.

Куратор появился внезапно и совсем не со стороны ближайшей автостоянки, как предполагал Саша. Казалось, он вовсе не изменился с момента их последней встречи: все та же безукоризненно отутюженная белая рубашка, тот же холодный взгляд серых глаз...

– Ну, как отдохнули, Александр Сергеевич? – поинтересовался он. Видимо, исключительно для приличия, поскольку серенький наверняка был в курсе всех передвижений своего подопечного, названивая ему по два раза в неделю.

Не то чтобы он боялся, что Солоник сбежит, или же хотел сообщить какую-то конкретную информацию. Видимо, согласно какой-то специальной инструкции Куратор формально обязан был выходить с ним на связь, что и делал.

– Так все у вас в порядке? – в упор спросил он.

– Спасибо, отдохнул, – коротко ответил Македонский.

– Не соскучились без работы? – В этом вопросе уже прозвучала откровенная ирония, но лицо его собеседника осталось непроницаемым.

Лишь вспомнив, как был «исполнен» в Италии Коновал, Солоник чуточку оживился.

– Опять куда-то ехать?

– Нет. – Серенький поставил на стол атташе-кейс, открыл замки и извлек из него тонкую папочку алого сафьяна. Достал из нее листы компьютерной распечатки и пачку фотоснимков.

На фотографиях был запечатлен сравнительно молодой человек: короткая стрижка, правильные и по-своему привлекательные черты типично славянского лица, круглый подбородок, массивные, как у портового грузчика, грудь, руки и шея. Могучая комплекция свидетельствовала о великолепном природном здоровье, а уверенный взгляд и подчеркнуто вальяжная поза – о несомненной уверенности в себе.

Македонский молча протянул фотографии обратно – он никогда прежде не встречался с этим человеком.

– Где он? – автоматически поинтересовался Македонский.

– В России, в Москве. – Стопка фотоснимков вернулась в чрево кейса. – Теперь он почти все время проводит в столице, выезжает оттуда крайне редко. Разве что иногда на отдых, но теперь для отдыха у него нет времени.

– Предлагаете ехать мне в Москву? – удивился киллер.

– А почему бы и нет? Документы мы вам оформим как обычно. Насчет пересечения границ можете не волноваться. Да и в МУРе, в РУОПе, прокуратуре никому и в голову не придет, что вы способны вернуться в Россию, где вас вовсю разыскивают. Причем вернуться, чтобы ликвидировать очередной объект! Там всерьез уверены, что вы «шифруетесь», прячетесь, что искать вас следует где-нибудь в очень дальнем зарубежье. Даже не в Греции – много дальше. Вы ведь теперь человек-легенда, – со всей серьезностью продолжал Куратор, – после вашего фантастического побега из «Матросской тишины». А легенда – это то, что далеко-далеко. Понимаете?

– Кстати, а что это за человек? – спросил киллер, коротко кивнув на кейс.

То, что услышал Солоник, заставило его чуть заметно вздрогнуть:

– Зовут его Сергей Липчанский, но в криминальных кругах Москвы он больше известен как вор в законе по кличке Сибиряк. А теперь слушайте меня внимательно и запоминайте...

Конечно же, Македонский, хотя и никогда прежде не видел свою потенциальную жертву в лицо, был о ней наслышан, и весьма.

Сергей Липчанский по праву считался одним из самых известных российских воров в законе и, несмотря на свои неполные тридцать лет, одним из наиболее влиятельных и авторитетных.

О таких, как Сибиряк, обычно говорят: этот человек сделал себя сам.