Капкан для крысы

– Я и не спорю. Признаюсь, ошибался я на твой счет. Выгонять тебя нельзя ни в коем случае. Как враг ты слишком опасен, а иметь тебя со мной в одной упряжке чрезвычайно полезно. Но доверять тебе я никогда не буду. Пока я тебе нужен, ты будешь толкать мою телегу, как паровоз. Но если что – спихнешь меня с пути не задумываясь. Похоже, мне и спать теперь придется с открытыми глазами.

Игорек расцвел и заулыбался, как от большой похвалы, и закурил очередную сигарету.

Ожидание тянулось для Петра мучительно. Он уже поверил, что все может завершиться благополучно, но полной уверенности не было. Она могла появиться только тогда, когда это трижды клятое завещание будет у него в руках. Нет, тогда, когда сгорит последний листок завещания. Он его лично сожжет. А сейчас все хоть и катится в нужном направлении, но еще не докатилось. Черт его знает, что может случиться. Передумает девица по дороге, перехватят ее Чип и Дейл в коридоре перед кабинетом, или такси в аварию попадет, или менты ее на пороге дома зацепят – и все, горит его наследство синим горгазовским пламенем. Ну, папаша! Ну, удружил! Уважать себя заставил даже после кончины.

Когда через полчаса Маша заглянула в их кабинет, то увидела странную картину, учитывая настоящий момент и суету в офисе – Петр Сидоров, наследник престола, сидел на стуле у стены с закрытыми глазами и, похоже, дремал, а Игорек лихорадочно дергал «мышкой» перед включенным компьютером, явно моча монстров из какого-нибудь «Квэйка». Маша похлопала ресницами и решилась их оторвать от важной беседы, для которой они, по словам Петра, уединились.

– Извините, Петр А…Алексеевич, – Маша едва вспомнила, как звали ее покойного шефа, которого никто в фирме по имени не называл, только «шеф» в глаза и «Сидор» между собой. – Вы обещали зайти к Сергею Сергеевичу, он просил узнать, не забыли ли вы об этом.

– Машенька! – укоризненно отозвался Игорек, не отрываясь от разборок с компьютерными монстрами. – Я, помнится, слышал, что Петр Алексеевич просил тебя позаботиться, чтобы нас не беспокоили. А ты сама нас беспокоишь. Это не дело.

– Но вы же… – попыталась возразить секретарша.

– Ты слышала, что сказал Игорь Владимирович? – рявкнул из своего угла Петр. – Изволь выполнять. Я ничего не забываю, просто пока я занят.

Маша состроила обиженную гримаску и исчезла за дверью, раздраженно ей размахнувшись, но придержав в последний момент и закрыв ее совершенно беззвучно. Игорек довольно осклабился, он просто балдел, когда его называли по имени-отчеству.

– Давай-ка делом займемся, пока наша разлюбезная не пришла, – предложил он Петру.

– Каким?

– Позвони сейчас в свой салон, пусть подгонят оформленную машину. Потом в бухгалтерию – выпиши пятьдесят штук наличными. Фирму оформим чуть позже, это не так к спеху.

– Может чеком проще?

– Не стоит. Она сейчас на взводе, лучше постелить помягче.

– Давай я в салон пока звякну, а в бухгалтерию ты сам сгоняй, быстрее получится.

– Не получится, – отказался Игорек. – Сейчас такой аврал, никто мне сейчас наличных не даст, слишком много желающих свои дыры закрыть. Бухгалтера поди в дверях уже пулемет поставили. А про твои проблемы никто пока не знает, для всех ты сейчас единственный и полноправный владелец всего этого шумного хозяйства. Хоть по документам ты еще никто, но отказать тебе не посмеют, побоятся конфликта.

На эти формальности ушло не больше пятнадцати минут, и кабинет снова превратился в зал ожидания.

Резиной протянулись еще сорок минут. И когда Петр уже начал отчаиваться, дверь распахнулась и в кабинет стремительно вошла Анечка. Игорек непроизвольно встал ей навстречу, а Петр едва сдержался, чтобы не сделать то же самое – не стоило показывать девице, как он ждал ее появления. Он даже сделал скучающее и равнодушное лицо, но сердце забилось, словно он пробежал трехкилометровую дистанцию.

Анечка остановилась посредине кабинета и, поджав губы, оглядела присутствующих. Обтягивающие джинсы на длинных ногах, блестящая «кислотная» куртка и яркая косметика делали ее моложе, но чуть приглядевшись, Игорек заметил, что макияж прикрывал припухшие веки и покрасневшие глаза. Не было никаких сомнений, что она плакала, но здесь, в кабинете, она держалась достойно, даже слегка вызывающе, и это ей очень шло.

С прямой, натянутой, как нерв, спиной она подошла к столу, достала из сумочки несколько листов бумаги и чуть подрагивающим голосом спросила:

– Ну, кому из вас это нужно?

Не дожидаясь ответа она бросила документы перед Игорьком и закурила, отвернувшись к окну. Игорек быстро пробежал взглядом бумаги и кивнул Петру, подтверждая их подлинность.

– Убедились? – повернулась к ним девушка.

Она сделала две быстрых затяжки и сломала сигарету в пепельнице.

– А теперь давайте мои деньги.

– Успокойся, Аня, все будет нормально, не нужно нас обижать и на нас обижаться! – попытался успокоить ее Сидор-младший.

– Давайте деньги! – голос Анечки зазвенел. – И никаких чеков, никаких машин по доверенности. Пока все это не будет у меня в руках, никаких бумаг вы не получите!