Капкан для маньяка

Когда он исчерпал запас своего красноречия и националистической демагогии и не знал уже, как предотвратить открытый бунт, послышался шум мотора, и на лагерный плац выехала «Нива» полковника Медвидя. «Отец родной» вздохнул с облегчением, но его ждало горькое разочарование. Полковник, едва выйдя из машины, приказал своим бойцам собираться.

– Куда собираться, в чем дело? – Штатский смотрел на могучего полковника с возмущением. – Я надеялся, что вы наведете порядок среди своих людей, подавите зарождающийся бунт, а вы вместо этого собираетесь их увезти. Куда это, интересно знать?

Полковник посмотрел на штатского с презрительной жалостью и сказал:

– Ша! Лавочка закрывается.

– То есть как? Мы на вас рассчитывали! Патриотическое движение видело в вас одного из своих убежденных сторонников, одного из лидеров…

– А пошел ты в задницу! И свое патриотическое движение можешь туда же запихать! Все, целиком!

– Не думайте, что от нас так просто уйти! У нас длинные руки! Мы не прощаем изменников и отщепенцев!

Полковник побагровел и пророкотал своим могучим басом:

– Ты, крыса штатская! Скажи спасибо, что я тебя не тронул! Да кто ты такой? Какое там за тобой движение?! Я только что из города и могу тебя обрадовать: все серьезные люди, которые с вашим сраным движением были связаны, пропали, будто и не было их! Кто от инфаркта помер, кто в автокатастрофе погиб, кто просто исчез – и заметь, что все эти трагические случайности произошли в один и тот же день! Так что, мил-друг, если ты хочешь к своим соратникам присоединиться – скатертью дорога, не буду удерживать, а я лично как можно быстрее собираюсь отправиться в одну из так называемых горячих точек. Честное слово, там мне будет как-то спокойнее. По крайней мере, от инфаркта не помру – сердце у меня дай бог каждому! А я покуда везде нужен: профессионалы моего класса ценятся на вес золота. Да и ребят своих пристрою.

С этими словами Медвидь развернулся к инструкторам, которые дожидались окончания их разговора.

– Парни! – Полковник мгновенно перекрыл своим могучим басом гул голосов на плацу. – Вы – элита! Вы – профессионалы! На фига нам эти националы хреновы! Собираем манатки и едем на Кавказ. Там люди такого уровня без хлеба не останутся! Я уже кое с кем договорился, оплата будет классная, уж вы мне поверьте!

В рядах инструкторов послышался радостный гул и крики, как у запорожцев в Сечи:

– Батя, с тобой хоть к черту в пекло! Мы тебе верим! Мы в тебе не сомневались!

Штатский растерянно оглядывал их ряды. Ему не на кого было больше опираться… С уходом людей полковника Медвидя, с его изменой лагерь вышел из-под его контроля.

Медвидь со своими бойцами вывели из гаража несколько «уазиков» и выехали за ворота.

«Отец родной» злобно сплюнул, развернулся и ушел к себе в кабинет. Он снял телефонную трубку и начал набирать один за другим номера людей, которые могли помочь ему в сегодняшней непростой ситуации. Он набирал номер за номером, и ни один из них не отвечал. С каждым звонком ему становилось все страшнее и страшнее. Неужели полковник сказал правду? Неужели вся мощная, разветвленная, отлаженная организация рухнула в один день? Неужели все ее высокопоставленные покровители, все эти люди с крутыми связями, огромными деньгами и возможностями проиграли главную игру своей жизни? Неужели их уничтожила сила, еще большая, чем они? Он привык чувствовать за собой мощную поддержку, привык сознавать свою неуязвимость – и вдруг оказался беззащитен…

Уже без всякой надежды на успех он снова снял трубку, чтобы набрать еще один номер. Но телефон вообще замолчал. Не было даже длинного гудка – трубка глухо молчала в его руке. Связь оборвалась… Или ее кто-то оборвал? Он похолодел. Неужели вслед за всеми теми людьми, о которых говорил Медвидь, пришла и его очередь? А собственно, почему они должны пощадить его? Кто такие эти они, он не знал, да и не задумывался. Это были враги – страшные, неумолимые… Они расправились со всеми теми людьми, на которых он привык рассчитывать, опираться, и вот теперь идут за ним…

Он выдвинул ящик стола, где всегда лежал заряженный револьвер, но оружия не было на месте. Да и какое оружие поможет против неодолимой, неумолимой смерти?

В дверь кабинета постучали. Неужели это конец?

– Войдите, – сказал он охрипшим от страха голосом.

Он ожидал увидеть хладнокровного убийцу, киллера, подосланного могущественными врагами, но на пороге стоял худой белобрысый парень, всего четыре месяца назад прибывший в лагерь. Хозяин кабинета вздохнул с облегчением: с этими ребятами он чувствовал себя уверенно. Легко подчинял их своей воле, они выполняли его приказы беспрекословно…

– Что тебе, Андреев? – Он вспомнил фамилию вошедшего – память у него всегда была прекрасная, и это не раз служило ему хорошую службу. – Что тебе? Ты видишь, я занят.

– Ничего, прерветесь, – в голосе молодого солдата звучали волнение и робость, но слышалась и напряженная нервная сила, и с трудом сдерживаемая ненависть.