Капкан для медвежатника

Подлом Московской биржи был тоже делом рук Родионова. Правда, Аристов об этом не догадывался. Да и некогда было: карта шла фантастически удачно. Покуда генерал играл в картишки, вор вскрыл сейф с замком новейшей конструкции, оставив, правда, на сей раз несколько царапин, – замочек, похоже, поддался не сразу. Однако что такое царапины? Царапины к делу не пришьешь. Других же зацепок, как всегда, не было. Никто ничего не видел, не слышал, не знает.

Но была и удача: при облаве на Хитровке взяли самого Парамона, маза из мазов, а короче, козырного туза, держащего всю Хитровку в своих заскорузлых жилистых пальцах. Этот наверняка знал, кто грабит банки и так мастерски вскрывает сейфы и несгораемые шкафы. А немногим позже с Григорием Васильевичем связались по телефону и предложили денег за освобождение Парамона.

– Нет, – ответил на такое наглое предложение Аристов. – На свете существуют вещи, не подлежащие торгу.

– Хорошо, – согласились на том конце провода. – Тогда я взломаю Императорский Национальный банк.

Аристов догадался, что ему звонит тот самый вор-медвежатник, принесший ему столько неприятностей.

– Так это вы?

– Я, – коротко ответил Родионов.

– Вы изволите шутить?

– Нисколько. Повторяю: если вы не освободите Парамона Мироновича в течение трех дней, я возьму Национальный банк.

– Лучше сдайтесь, – ответил на это Григорий Васильевич. – Иначе я все равно вас поймаю.

– Ну, это вряд ли, – сказали на том конце, и связь прервалась.

Несмотря на то что Аристов не верил, что ограбление Императорского Национального банка возможно «в принципе», он все же телефонировал управляющему банком и попросил усилить охрану.

– Зачем? – спросили на том конце провода.

– Затем, – раздраженно ответил начальник московского сыска, – что за последнее время участились случаи ограбления банков и биржевых контор. К тому же я располагаю сведениями, что ограбление вашего банка возможно в ближайшую неделю.

– Хм... Странно все это. Ну, хорошо, – ответили на том конце провода. – Охрана банка будет усилена.

На следующий день, терзаемый нехорошими предчувствиями, Аристов приехал в банк. Чтобы лично убедиться в том, что его распоряжение исполнено, и отмести все сомнения, дабы успокоить совесть.

Охрана показалась ему надежной. Кроме того, каждый отсек, на которые были разбиты коридоры, имел решетчатые ограждения, при открытии которых или даже малейшем движении срабатывала сигнализация.

И охрана. На каждом этаже и по всему периметру здания стояли городовые.

– Нужно быть самоубийцей или сумасшедшим, чтобы прийти нас грабить, – с гордостью заявил управляющий. – Пусть только сунется.

Аристов ушел успокоенный. Но медвежатник сунулся. Хотя самоубийцей вовсе не являлся. Да и на сумасшедшего, как выяснилось, не был похож.

Для начала он купил магазин обуви на Дмитровской, в непосредственной близости от банка. Да что там в непосредственной близости! Магазин в точности находился под главным банковским хранилищем, и оставалось лишь прорубить потолок, дабы проникнуть в сокровищницу банка. И в один из прекрасных дней, ближе к вечеру, в магазин заявился молодой человек, одетый с иголочки и с ходу предложил его владельцу, какому-то поляку, двести тысяч рублей. На такие деньги можно было приобрести два подобных магазина, а чтобы переломить его колебания, покупатель выложил на стол перед изумленным поляком сто тысяч задатку. Тот сдался.

А потом, уже укладывая деньги в сумку, задал вопрос:

– Почему вас заинтересовал именно мой магазин? Ведь есть и лучше?

На что молодой человек беззаботно ответил:

– Хочу ограбить банк.

Тогда хозяину показалось, что шутка была удачной: они вместе дружно посмеялись и разошлись, весьма довольные друг другом.

Буквально на следующий день в магазине начались ремонтные работы: он будто бы переоборудовался под ювелирную лавку. Шум ремонтных работ, кучи сколотой штукатурки, битый кирпич, – словом, все то, что бывает при ремонтно-строительных работах, позволяли завуалировать настоящую работу: разборку потолка.

В одну из темных ночей, какие бывают в начале осени, кирка одного из подельников Родионова провалилась в пустоту. Расширив лаз, преступники проникли в хранилище, где находились четыре сейфа.

Они уже вскрыли два из них, когда услышали, как в замочную скважину входной двери в хранилище вставляется ключ.

Аристов поежился, представив, что чувствовали преступники, когда дверь в хранилище стала открываться...