Капкан для медвежатника

Навстречу ему шел из дежурной комнаты исправляющий должность Амуров-Глазуновский.

–  Уже побеседовали? – спросил он, поедая, как и было велено, глазами начальство. – Так скоро?

–  Ну а что кота за... его причиндалы тянуть, – ответил Миша. – Да, у меня к вам просьба, господин коллежский секретарь.

–  Слушаю, – с готовностью подался вперед Амуров-Глазуновский.

–  Вы этого Заславского не беспокойте с четверть часа. Он там, в дознавательской, свои показания записывает.

–  Слушаюсь, – ответил исправляющий должность. – Может быть, чайку?

–  Благодарю, некогда. – Миша решительно направился к выходу. – Дела, знаете ли, – вздохнул он. – Дела... Что же касается вашего арестантского дома, то... все согласно инструкции.

–  То есть все хорошо? – обрадовался Амуров-Глазуновский.

–  Хорошо, – подтвердил Миша. – И мною так и будет доложено господину товарищу министра. Благодарю за службу!

Залетный скорым шагом пересек территорию арестантского дома и вышел за ворота. Там его дожидалась коляска. Михаил сел, снял фуражку и вытер ее внутри тыльной стороной ладони.

–  Ну все, поехали, – негромко проговорил он, и молчаливый поддувала Залетного, сидящий за возницу, тронул вожжи...

Часть IV ЗАПАДНЯ

Глава 26 БЫЛОЕ МОГУЩЕСТВО

Они завтракали в каюте маркиза Артура за накрепко привинченным столиком. Через иллюминаторы в каюту проникало солнце. Мягкий ковер на полу, в котором ноги утопали по щиколотку, душистый кофе в серебряных чашечках с позолотой, изысканные блюда, которыми угощал их маркиз, – все располагало к тому, чтобы расслабиться и вкушать жизненные блага по мере их поступления.

Был десятый час дня. Еще ночью бриг прошел Ликкадивские острова и теперь плыл левым галсом, слегка накренившись, а вокруг простиралось Аравийское море, отделенное от неба единственно тонкой линией. Именно она и звалась горизонтом.

После завтрака все трое, развалившись на мягких подушках, курили кальян, окутавшись облаками душистого дыма. Правда, Савелию не нравилось, что Лиза курила, но ругаться с ней или даже просто увещевать и взывать к благоразумию было не место и не время.

Молчали каждый о своем.

–  Что думаешь делать по возвращении в Москву? – нарушил, наконец, молчание Артур.

–  Восстановить справедливость, – не сразу ответил Савелий.

–  Что это значит? – спросил маркиз.

Савелий посмотрел на Артура и коротко ответил:

–  Позже.

Лиза насторожилась, но промолчала. Знала, что если Родионов не захочет говорить, из него не выудить ни слова. Также она знала, что он все расскажет сам, но позже, когда у него будет четкий план и он сочтет нужным поведать о нем. Так что расспрашивать его раньше времени не стоило.

–  Я тебе буду нужен? – осторожно спросил Артур, косясь на Лизавету. Но та сидела невозмутимо, пуская дым и, казалось, не прислушивалась к разговору. Ошибочно казалось...

Савелий тоже посмотрел на Лизу, потом на Артура:

–  Пожалуй. Если, конечно, у тебя нет иных планов.

–  Нет, – ответил Артур.

–  Тогда договорились.

Лиза вдруг отбросила от себя янтарный мундштук.

–  Все, – сказала она. – Хочу купаться.

Родионов и маркиз вздохнули с облегчением. Савелий просто не терпел семейных сцен, а Артур не любил оказываться их свидетелем.

–  Желание дамы – закон, – произнес он галантно и поднялся с кресла. – Сейчас дам команду убрать паруса и лечь в дрейф.

Он вышел, и Савелий с Елизаветой остались одни.

–  Что ты задумал? – все же не удержалась, чтобы не спросить, Елизавета.

–  Ничего, – как можно беспечнее ответил Савелий.

–  Но я же вижу, – сверлила его взглядом Лиза.

–  Как ты можешь видеть то, чего нет? – улыбнулся Сава. – И не нагнетай, пожалуйста. К тому же кто-то хотел искупаться.

–  Ты пойдешь со мной? – примирительно спросила Лиза.

–  Не хочется что-то, ступай одна.

–  А кто защитит, если меня схватит акула? – Она игриво заглянула ему в глаза. Они были задумчивы.

–  Я буду наблюдать за тобой сверху, – отозвался Родионов. – И как увижу акулу, дам тебе знать.

–  Вот-вот, – произнесла она шутливо. – Все вы, мужчины, одинаковы: на словах, так просто рыцари Айвенго, а как только настоящая опасность, так сразу в кусты.

–  Что ж, природа у нас такая, – так же шутливо ответил Савелий, очевидно, уже что-то решивший про себя.

Когда Лизавета вышла из своей каюты в чепце и весьма смелом купальном костюме, представляющем собой трикотажные панталоны до колен, короткую юбочку без оборок и безрукавную блузку, закрывающую лишь живот и грудь и составляющую единое целое с панталонами, Савелий застыл, пораженный.

Откуда у нее взялся купальный костюм? Неужели, отправляясь вместе с Мамаем на его выручку, опасную и могущую кончиться весьма печально для всех них, она специально прихватила с собой купальник? Выходит, помимо прочего, она намеревалась воспользоваться и благами, которые предоставляло солнце и море? Ах, женщины, женщины. Это такие существа, которые ни за что упустят свое и которых никогда не поймешь до конца, проживи с ними хоть сто лет...