Капкан для MI6

Сколько раз приходилось хитрить, соглашаться на компромиссы с подследственными, с их адвокатами, чтобы добиться хоть какого-нибудь результата, посадить того, кто по-настоящему заслужил. Олег знал прокурорскую кухню и все-таки каждый раз надеялся, что не будут раздаваться телефонные звонки с настойчивыми просьбами, угрозами, увещеваниями закрыть то или иное дело, а потом порой тщетно ждал, что дело не развалят в суде или не дадут обвиняемому условный срок.

В кабинете Карпенко на распахнутых окнах шуршали жалюзи, от сквозняка трепетали листья многочисленных горшечных растений. Над столом висел небольшой портрет нового президента, инаугурация которого прошла весной. Уголок рамки приподнимало сквозняком, и портрет ритмично постукивал о стену.

Карпенко рассмотрел фотографии, сделанные Богдановым, снял очки, потер глаза, покрасневшие за рабочий день.

— Ну что же, будем возбуждаться, Олег Константинович? — Он поднял брови, собрав морщины на лбу лесенкой, и вздохнул.

— Вас что-то смущает, Виталий Романович? По-моему, все очевидно. Недвижимость зарегистрирована на Дедова, а он не может обладать такими денежными средствами, находясь на должности торгпреда в посольстве. Даже если он будет клятвенно заверять, что деньги не его, а чиновника из Министерства финансов и Граевского или еще кого-нибудь, он — соучастник. Прикрывал их коррупционную деятельность. Он сдаст их и сядет сам.

— Твоими бы устами мед пить. Надо прежде слетать на Кипр и переговорить с тамошним посольским офицером безопасности. — Карпенко перевернул страницу на ежедневнике, лежащем на его столе, надел очки и прочел фамилию: — Руденко. Я уже переговорил со своим приятелем из СВР, он предупредил Руденко, и тот тебе окажет всемерное содействие. Кстати, меня просили тебя предупредить. Едешь, естественно, без дипломатического паспорта, как турист, будь там повнимательнее.

Ермилов пожал плечами, подумав о приятеле шефа: «Перестраховщик», а вслух сказал:

— Да, так было бы надежнее — провести разведку до того, как решим возбуждать дело. Иначе информация наверняка просочится. А Дедов сейчас на Кипре, и есть вероятность, что тогда мы его просто-напросто больше не увидим в России. В любом случае надо будет ждать его приезда и брать тут тепленьким. Многое еще зависит от того, удастся ли что-нибудь узнать от Руденко. А его телефон, координаты? — Ермилов взял протянутый Карпенко листок. — А командировочные или отпускные, раз я еду по туристической?

— Наглый ты, Олег Константинович, — крякнул Карпенко, но все же кивнул и сделал пометку для себя в ежедневнике. — Придумаем что-нибудь. Всё, всё. По домам. Я на дачу хочу! Ночевать на свежем воздухе…

* * *

Олег задремал в самолетном кресле под монотонный голос соседа. Тот летел на паломничество по святым местам Кипра. Он что-то говорил про монастыри Кикос и Махерас. «Вот же люди думают о чем-то, кроме статей из УК, коррупции и упырей в чиновничьих костюмах, — сквозь сон подумал Ермилов. — О духовном, понимаешь, мечтают. Ничего, мы тоже помечтаем, когда с упырями разберемся».

Самолет накренился на крыло, совершая поворот перед посадкой в Ларнаке, и ребенок, сидящий в соседнем ряду, возвестил, разбудив Ермилова: «Мама! Море!»

Разлепив глаза, Олег глянул в иллюминатор. Остров, чуть изогнутый, слегка напоминал полумесяц. Взлетно-посадочная полоса почти срывалась одним концом в море. Самолет снизился и, едва не чиркнув брюхом по водной глади, понесся по полосе. Слева виднелось что-то вроде белоснежного поля.

— Соляное озеро, — пояснил кто-то сведущий из пассажиров.

Олег различил это сквозь ватный шум в ушах, который еще не прошел, и некстати вспомнил, что одной из претензий Люськи была его поездка на Кипр, не санкционированная ею. Они с детьми давно не отдыхали вместе на море. Зимние отпуска с поездками в санаторий, куда не пускали с детьми, она за отдых не считала. Детей на это время отправляли в Дмитров к теще и тестю.

Доводы Ермилова по поводу того, что командировка — это не отдых, действия не возымели. В итоге он спал в ванной…

Аэропорт в Ларнаке отчего-то напомнил Олегу ростовский. Наверное, из-за небольших габаритов и духоты. Пока доплелся от трапа до терминала, рубашка прилипла к спине. Августовское пекло, сопровождаемое ежегодной засухой, давало о себе знать, несмотря на вечернее время.

Паспортный контроль Ермилов прошел без заминок и замешкался у стойки для туристов, где можно было взять карту города. И в этот момент почувствовал заинтересованный взгляд на своем затылке. Такой настойчивый, внимательный…

Вспомнилось предупреждение шефа быть бдительным, которое Ермилов тогда не воспринял всерьез.

Поискав глазами отражающую поверхность, Ермилов сделал несколько шагов к рекламному щиту со стеклянным покрытием. В отражении Олег срисовал парня лет двадцати пяти, жмущегося к колонне в центре зала. В бежевой футболке и в темно-синих джинсах.

«Упрел бедный, — посочувствовал следователь. — К чему бы это — к добру или к худу?»