Капкан для наследницы

Вдруг я отчетливо услышала звук приближающихся шагов. Мне стало одновременно и страшно, и неловко. С одной стороны – я была практически раздета, полотенце едва прикрывало тело, и в любой момент узкий кусок ткани мог упасть к моим ногам. С другой стороны, приятного мало – встретить в темноте неизвестно кого, да еще в чужом доме. У меня часто забилось сердце и, то ли от страха, то ли от гуляющих здесь сквозняков, стало холодно. Зуб не попадал на зуб, их клацанье на время заглушило иные звуки. Я постаралась успокоиться, унять разбушевавшиеся челюсти и вновь прислушалась.

Вряд ли шаги могли принадлежать женщине, их хозяин обладал тяжелой поступью железного Командора. Кто-то шел в мою сторону. На какой-то момент в коридоре воцарилась тишина, затем вновь до моих ушей донеслись раскаты эха вместе с каким-то постукиванием и похрюкиванием. Не иначе, монстры, красовавшиеся на трофейных охотничьих щитах, обрели дар речи и подсказывали незнакомцу, где меня надлежит искать.

Я не знала, как поступить дальше, и остановилась перед поворотом. Выплывать в белом полотенце было неловко. Каждая женщина мечтает произвести эффект, и в этот момент я легко могла бы его достичь, но именно это меня и останавливало. Поди знай, как посторонние отреагируют на мой внешний вид.

«Может, незнакомец развернется и уйдет? Что-то не слышно шагов. Наверное, он зашел в комнату», – подумала я и, осмелев, выглянула из-за угла.

Перед моим носом вспыхнул огонь, я от неожиданности завопила и бросила вещи. Полотенце упало само. Освободившимися руками я закрыла лицо от языков пламени, норовивших спалить дотла мою кожу.

– А-а-а! – визжала я.

– А-а-а! – знакомым баритоном орал кто-то рядом.

Я наконец убрала руки и открыла глаза. Передо мной стоял Сергей Ильич с зажигалкой в руках. Вторую руку он держал на области сердца.

– Эмма Львовна, вы так до разрыва сердца могли меня довести. Вы в таком виде!

Хотя, должен заметить, вам идет. Не стесняйтесь, я ведь врач.

Я пропустила мимо ушей двусмысленный комплимент в свой адрес и трясущимися руками попыталась вернуть полотенце на место. В этот момент сердце мое готово было выпрыгнуть из груди – так бешено оно колотилось о грудную клетку.

– Вы меня, между прочим, испугали. И прекратите, Сергей Ильич, перед моим лицом зажигалкой размахивать!

– Темно здесь как… Сами догадываетесь где. Если они на электричестве экономят, выдавали бы гостям фонарики.

– Дельное предложение. Но как вы здесь оказались? – спросила я, одновременно собирая разбросанные по полу вещи.

– Я к вам шел. Вернее, за вами, хотел пригласить на прогулку. Чего одному сидеть? Скучно. Но заблудился. Все двери за ручки передергал. Апчхи! Пылюки здесь однако! – Доктор чихнул еще раз, смешно хрюкнув.

– Ага, понятно. А вы не видели моего мужа?

– Никиту Петровича? Нет, не видел, сам хотел бы его найти. Как вам Марта комнату показала… Апчхи! – Он опять потешно хрюкнул.

– Марта? Какая Марта? – перебила я доктора.

– Марта – это экономка, которая нас встретила и поселила. Вернее, ее зовут Малгожата, но мне проще ее Мартой называть. Во-первых, легче выговорить, во-вторых, так мою собаку зовут. Вообще-то кличка ее Мартина, но я называю ее Мартой, мне ее весной подарили, как раз перед женским днем.

– Ну вы, доктор, и намудрили. Я ничего не поняла: ни как зовут вашу собаку, ни как мне обращаться к этой даме, и какое отношение вы имеете к Международному женскому дню.

– Никакого отношения к Восьмому марта я не имею, вот только день рождения у меня как раз выпадает на канун женского дня, то есть на седьмое марта.

– Ладно, из солидарности к вам и вашей собаке, я буду называть ее Мартой. Думаю, она будет счастлива, когда узнает, что ее переименовали благодаря чье-то собаке. Извините, я перебила вас, так вы видели моего мужа?

– Когда Марта показала вам вашу комнату, Никита Петрович простился со мной и пошел к хозяину дома, а мы поднялись на третий этаж. Не понимаю: зачем? На втором этаже полно свободных комнат. И больше я Никиту Петровича не видел.

– Скажите, Сергей Ильич, а почему вы во все двери стучали?

– Я решил пройтись по этажу и спустился по другой лестнице. Ну, и перепутал дверь, они все одинаковые. Вот и стал ломиться во все комнаты подряд.

– Теперь все ясно, а я, грешным делом, подумала, что это приведение по замку разгуливает.

– Примерно то же пришло и мне в голову, когда я вас увидел в столь экстравагантном наряде.

Мы подошли к моей двери.

– Эмма Львовна! И все же, хотите прогуляться? До ужина время еще есть. – Доктору было скучно, и он искал общения.

– Пойдемте. Только мне нужно переодеться. К сожалению, я не могу пригласить вас в комнату. Вы подождите меня внизу, я буду через двадцать минут.

Если честно, и мне не хотелось находиться одной в этой мрачной комнате. Она на меня действовала угнетающе. Да еще этот дурацкий портрет на стене, который притягивал к себе взгляд и вызывал чувство необъяснимой тревоги.