Капкан для наследницы

– Ты мне дерзишь? – Я уловила в ее словах легкую иронию, и меня это задело.

– Нет, что ты! Хорошо, что Ян теперь плохо видит, это следствие болезни, а то бы он удивился твоему авангардному облику. Он ведь тебя вспоминает как русоволосую русалку.

– Хватит разговоров о волосах! Что ты мне предлагаешь теперь делать? – спросила я.

– Завтра ты увидишь Яна, будешь с ним любезна, простишь, отпустишь его грехи и согласишься принять наследство. Нотариус оформит завещание, а потом делай, как хочешь: можешь домой ехать или оставайся погостить. Не хочешь здесь, могу в частной гостинице устроить, я у тебя в долгу, все сделаю, не сомневайся.

– А с деньгами что мне делать?

– Сама реши. Хочешь – возьми себе, нет – передай в какой-нибудь фонд на свое усмотрение.

– Ладно, в конце концов, можно и не вступать в права наследства.

– Воля твоя! Только помоги мне вернуть сына, – взмолилась Татьяна.

– Хорошо, я завтра поговорю с Яном, успокою его и завтра же уеду. А ты забери у Никиты паспорт, по которому меня сюда доставили. Думаю, по нему можно вернуться обратно домой. И дай мне на дорогу денег. Твой Никита мне ни гроша не оставил на мелкие расходы. Кстати, куда он пропал?

– Боюсь, я не смогу его найти, он вернулся домой. И паспорт… с собой увез.

Но ты не переживай, я с ним созвонюсь, и мы вместе придумаем, как передать твой паспорт. Ты на меня больше не сердишься?

– Я тебя ненавижу, но я мать, и мне твои материнские чувства понятны. Я помогу.

– Мариночка, я так тебе благодарна, так благодарна!

Татьяна бросилась меня обнимать, но я брезгливо отстранилась от нее. Она мне была омерзительна и жалости не вызывала. По большому счету, она получила по заслугам. Но при чем здесь ребенок? И только ради него, незнакомого мне мальчика, я согласилась на продолжение этой авантюры.

Больше нам говорить было не о чем, и Татьяна стала прощаться.

– Если ты не против, я пойду. Отдыхай. До завтра.

Я заперла за ней дверь и подошла к балкону. Барри продолжал выть на луну.

«И чего ему неймется? А может, это и не он воет, все-таки почти в лесу находимся? Вдруг это волки? Брр! Куда я попала? Да, нервы у меня расшатались до предела: то волки слышатся, то приведение в дверь стучит. Я сегодня точно не усну!» – подумала я и вспомнила про лекарства, навязанные мне доктором.

«Конечно, это не решение проблемы, неизвестно, какую дрянь мне до сих пор давали. Но по-другому я, пожалуй, уснуть не смогу. Придется выпить таблетку. Тогда мне и вой волков, и шарканье приведений по коридору – по барабану», – уговорила я себя и потянулась к упаковке с медикаментами.

От усталости и от принятого лекарства я быстро погрузилась в сон, спала как убитая, без кошмаров и сновидений.

Глава 16

Проснувшись утром, я ощутила прилив сил. Сквозь узкую щель в портьерах в комнату пробрался тонкий лучик солнца, он прыгал по портрету, и при свете дня я уже не пугалась сурового взгляда дальнего предка Яна Кисневского, да и комната не выглядела такой мрачной, как вчера. Вот что значит – утро вечера мудренее, а если это так, пора включать голову.

То, что я вчера пообещала Татьяне, можно забыть. Я сама поговорю с Яном и сделаю вывод, насколько он душевно болен. Поверить Ларионовой – себя обмануть, она соврет и глазом не моргнет. Может, взять с собой к Яну Сергея Ильича? Он все-таки специалист по вопросам психиатрии, сразу определит, насколько тот вменяем.

Я быстро оделась и побежала на третий этаж. Вторая комната слева от лестницы – это здесь. Я тихо постучалась, мне никто не ответил. Постучала громче. Тишина. Я в сердцах дернула дверную ручку. Дверь приоткрылась. Надо же! Мне казалось, доктор по своей натуре труслив, как заяц, а здесь спит, не запершись.

– Можно? – спросила я и, не дождавшись приглашения, вошла в комнату.

Сергей Ильич лежал на кровати, отвернувшись к стене, и как будто спал. На тумбочке стояла ополовиненная бутылка водки и ноль закуски. Понятно! Хлебнул и забылся. Где он раздобыл бутылку? Неужели с собой привез? И сколько, интересно, он будет так спать? Мне нужно с ним поговорить.

– Сергей Ильич, просыпайтесь, дело есть.

Я подошла к кровати и протянула руку, чтобы потрясти его. Моя рука коснулась его плеча. Тело было не просто холодное, оно было ледяное.

– Сергей Ильич, – тихо позвала я.

Я потянула его за плечо, он перевалился на спину, голова откинулась в сторону. Сквозь приоткрытые веки на меня смотрели остекленевшие глаза. Губы были синего цвета, и на их фоне лицо казалось бело-серым. Он был мертв. Более жуткой картины мне ранее видеть не приходилось.

Как я не закричала и не упала в обморок, не знаю. Наверное, некоторое время я стояла в полном оцепенении, совершенно не способная к каким-либо действиям.

Из состояния шока меня вывел какой-то писк. Я прислушалась, звук исходил из сумки, лежавшей рядом с кроватью.

«Мобильный телефон!» – догадалась я и потянулась к сумке доктора.

К тому времени, когда я нашла трубку, абонент уже отключился. Я схватила телефон и бросилась бежать. За пять секунд домчалась до своей комнаты и там заперлась. Меня бил озноб, я в первый раз в жизни столкнулась с трупом.