Капкан для пилигрима

Матвей, точно бесплотная тень, скользнул за спину растерявшегося паренька. Сам виноват. Кто же с разбегу в незнакомое место залетает? Лёгким, выверенным движением приземлил противника на колени, развернул лицом к арке, откуда его товарищи вот-вот показаться должны. Прикрылся податливым, безвольно обвисшим, телом, словно щитом. Широкую ладонь левой руки на белобрысую макушку положил, придавил слегка; правой снизу подбородок паренька облапил. Тряхнул, словно для проверки, а на самом деле – для понимания. Парнишка понятливо затих, даже глубоко дышать перестал; цедит вонючий воздух потихонечку, точно обжечься боится. Сейчас одного движения мускулистых, Матвеевых рук вполне хватит, чтобы глупую башку с насеста позвоночника сдёрнуть. А попробуешь освободиться, так сам себе шею свернёшь. Вдвойне обидней.

Товарищ у белобрысого оказался один, но матёрый, не щеночек на службе. Приземистый, широкий, опасный. Руки длинные, ухватистые; уши к бритой голове плотно прижаты, без просветов; глаза маленькие, чёрные, немигающие и взгляд острый, словно спица. Такого лучше близко не подпускать, издалека отстреливать. Дольше проживёшь. В левой руке у приземистого обнаружилась чёрная трубка – нейробич. Уверенно можно сказать, что есть у него и посерьёзнее игрушки, не зря же комбинезон на два размера больше носит. В таком балахоне целый арсенал можно разместить, никто и внимания не обратит. Но работать начнёт бичом, и напарника жалеть не станет. А то и специально засветит напарничку побольнее. Бич не убьёт, зато вперёд наука. На всю жизнь белобрысенький этот удар запомнит, при одной мысли будет вздрагивать да ёжиться. Болючая штука, с первого раза наука доходит.

– Не спеши бичом махать, любезный, – протянул Матвей спокойно, почти дружелюбно. – Я ведь пацанёнку шею при любом раскладе успею свернуть. Не дурак, понимаешь.

– Ты кто такой? – хрипло выдохнул тот.

– Вы ко мне прицепились – вам и объясняться.

Крепыш демонстративно-медленно затолкал чёрный цилиндр бича в специальный чехол на поясе, мысленным приказом активировал идентификатор. Обычный человек этот прибор заблокировать не сможет, значит – необычный. Как и предполагалось. Красный столбик букв и цифр, возникший перед глазами Матвея, мгновенно прояснил ситуацию.

Комитет Внутреннего Контроля. Контролёр. Личный номер 48001.

Ну да, имя в этой конторе указывать не принято. В Матвеевой, впрочем, тоже. Он попытался активировать свой идентификатор и только тут обнаружил, что тот отключен! То есть так, словно его и вовсе нет! Неудивительно, что внутренники засуетились. Для них Матвей словно здоровенная, белая ворона среди нормальных, чёрно-сереньких. И наглая такая! Посреди белого дня шастает, никого не боится.

Матвей парнишку немедленно отпустил, помог подняться и утешающе похлопал по плечу. Ничего, парень, какие твои годы. Все с этого начинали, станешь и ты профессионалом, дай срок. Если доживёшь, конечно.

Пока с пареньком возился, провёл процедуру включения идентификатора. Моргнула пару раз багровая точка на периферии зрения справа – включился. Тут же, следом, мысленный приказ: активация. Лицо недавнего противника удивлённо вытянулось – но только удивлённо, не более.

– Доброе утро, господин Государственный контролёр, – буркнул с ядовитой усмешкой. – В Министерстве Внешнего Контроля не учат правилам поведения на нашей планете?

Ах, как сочно выделил – нашей! Ну да, не поспоришь, на планете они хозяева. И не прижмёшь. Сказано – нашей, а там как хочешь понимай. Нашей с тобой, или нашей с напарником… Я здесь тоже не гость, – напомнил себе Матвей, выпрямился во все сто восемьдесят пять сантиметров, и бритая макушка контролёра оказалась ниже Матвеева подбородка. Пустячок, а приятно. Белобрысый тоже активировал идентификатор и тут же смущённо взялся отряхивать брюки. Дворик не шибко чистый, на коленках-то ползать.

Комитет Внутреннего Контроля. Младший контролёр. Личный номер 93012.

Ну, коли младший, – заключил про себя Матвей, – значит, точно свежеиспечённый, только-только из Академии. Из своей, понятно, из внутренней.

– Так почему у вас оказался отключен идентификатор? – въедливо уточнил матёрый контролёр. – Не заблокирован, на что вы имеете полное право, а именно отключен?

– Я преподаватель спецтактики Академии Министерства Внешнего Контроля, – веско обронил Матвей. Спокойно сказал, хотя в душе буря разыгралась, как бы наружу не выплеснулась. Виданое ли дело: Государственный контролёр перед уличным топтуном в грязной подворотне оправдывается! Даже первокурсники желторотые на смех бы подняли.

На угрюмом лице уличного контролёра мелькнула едва заметная, презрительная усмешка. Преподаватель! Нет, Государственный контролёр – звание, конечно, немалое, да только без соответствующей должности… Преподаватель – так себе птица. Да и не птица вовсе, пока не пнёшь не полетит. Ухмылку Матвей приметил без труда, понял правильно и запомнил надолго. Специально мстить не по чину, конечно, однако при случае посчитаться нужно. Чтобы про себя ухмыляться научился. Чай не мальчик уже, должен понимать.