Капкан для принцессы

Револьвер в руке высокого мужчины все еще продолжал стрелять, оставляя черные пулевые оспины на стенах комнаты, но глаза его были уже мертвыми, изо рта пульсирующим потоком бежала кровь. Наконец ноги его подогнулись, и он тяжело рухнул на пол.

Наступила тишина. Конвоир Маркиза подтолкнул Леню в бок стволом пистолета, откашлялся и спокойным голосом, показавшимся очень тихим после грохота выстрелов, скомандовал:

— Иди в дом!

Маркиз послушно поднялся по крыльцу и через темные сени вошел в освещенную комнату. Стены и пол были залиты кровью, как будто здесь только что резали барана. Спецназовцы Вольфа связывали по рукам и ногам темноволосую женщину, а она злобно ругалась, мешая русские и немецкие слова. Маркиз еще раз взглянул на труп с торчащей из горла рукояткой ножа. Хотя смерть меняет людей, особенно такая страшная смерть, Леня окончательно убедился в том, что это был совсем не тот человек, которого он видел не так давно на улице Некрасова возле машины Бориса Львовича Длуголенского.

«И ведь доктор говорил, — вспомнил Маркиз, — что здесь, кроме Виктора, был еще один мужчина!»

Оставив эти размышления при себе, Леня решил ждать, как дальше обернутся события. Приставленный к нему охранник стволом пистолета подтолкнул его к стулу и заставил сесть.

В это время на крыльце послышались шаги, и секунду спустя, подталкивая перед собой упирающуюся Лолу, в комнату вошел Вольф.

— Отдайте мою собачку, жестокий человек! — верещала Лола.

— Заткнись! — рявкнул Вольф, оглядывая комнату.

Увидев лежащий на полу труп и залитые кровью стены, Лола решила, что переигрывает, и замолчала — всем было явно не до нее с ее песиком Взгляд Вольфа остановился на темноволосой связанной женщине, которую его подручные бросили на кровать. Неуверенно покосившись на Маркиза, Вольф спросил его:

— Это действительно она?

— Да, — Маркиз кивнул, — это Моника. Хочу напомнить вам, что мы с Лолой выполнили ваше поручение.

— Да-да, — отмахнулся от него Вольф и подошел к Монике.

При виде его немка забилась, пытаясь разорвать веревки, и поток двуязычных ругательств еще обильнее полился из ее рта.

— Да, фройлен, внешность вы здорово изменили, — насмешливо проговорил герр Вольф, — но манера цветисто ругаться осталась прежней. Однако здешний косметолог хорошо над вами поработал, я ни за что не узнал бы вас в новом обличье!

Вольф резким движением рванул блузку Моники и, несмотря на ее бешеное сопротивление, развернул девушку плечом к свету. Маркиз увидел знакомое ему по фотографии родимое пятно в форме неровной четырехконечной звезды.

— Да, дорогая, — удовлетворенно кивнул немец, — это действительно вы, у меня не осталось никаких сомнений.

Моника замолчала и злобно уставилась на своего мучителя.

— Чего вы от меня хотите? — наконец прошипела она. — Почему вы не оставите меня в покое?

— Ты прекрасно знаешь, чего я хочу, — Вольф склонился над Моникой и едва не прожигал ее взглядом, — того же, чего от тебя хотят все остальные, того же, чего хотел твой здешний друг, ныне покойный, — Вольф покосился на окровавленный труп, — я хочу получить информацию!

"Так-так, — подумал Леня, — вот и к делу подошли. Наконец-то я узнаю, за каким чертом понадобилась герру Вольфу эта немецкая стерва. Все разговоры о страховой компании оказались блефом.

Надо сказать, что я почти сразу это понял. Вольфу была нужна эта девица, нужна лично ему, и боюсь, что папаша Тизенхаузен здесь не при чем…"

Один из людей Вольфа вышел, очевидно, решил проверить на всякий случай сад и обойти вокруг дома.

«Это правильно, — одобрил Маркиз, — потому что опасный Виктор должен быть где-то поблизости.., но Вольфу про это не скажу».

— Ты — не симпатичная немецкая девушка со скверным характером, — продолжал Вольф, — ты даже — не наследница состояния папаши Тизенхаузена!

В глазах окружающих ты — всего лишь носитель бесценной информации, можно сказать — ходячая дискета или жесткий компьютерный диск, по капризу Создателя наделенный весьма смазливой мордашкой и длинными стройными ногами!

— Я ничего не знаю! — злобно выкрикнула Моника.

— Конечно, ты ничего не знаешь! — с сарказмом в голосе подтвердил герр Вольф. — Если бы ты знала ту информацию, которую записали в твой мозг, как на магнитофонную ленту, ты могла бы продать эту информацию, покупателей не пришлось бы долго искать! И они заплатили бы тебе огромные деньги, по сравнению с которыми страховка, выплаченная за твою мнимую смерть, и даже все состояние твоего дорогого папочки — это жалкие гроши, медяки из кружки для подаяний! Но, на мое счастье, ты не можешь самостоятельно извлечь эти данные из своего подсознания, для этого нужны специальная методика и препараты, которых у тебя нет… Поэтому ты и скрывалась так долго в России, поэтому и пришлось тебе сделать операцию, изменившую до неузнаваемости твою внешность — чтобы беспрепятственно добраться до Бейрута!