Капкан для призрака

Викентий Павлович понял, о чем говорит жена: изгородь уходила направо и налево, охватывая, по всей видимости, большую территорию. За обширным двором с дорожками из желтого гравия стоял одноэтажный дом – длинный, несколько причудливой формы, из светло-желтого кирпича под розовой черепичной крышей. От крыльца к ним уже спешили женщина и молодой человек – судя по всему, хозяйка и ее сын.

– Фрау Лютц? – спросил Викентий Павлович по-немецки. – Наш друг, герр Семенов, писал вам рекомендательное письмо обо мне и моей семье… Господин и госпожа Петрусенко с дочерью…

– Бог мой! – всплеснула руками женщина. – Господин Петрусенко, говорите по-русски, сделайте милость! Мы всегда так рады своим соотечественникам, да еще с Украины! С нашими мы говорим по-русски, вот и Эрих чтоб не забывал!

Молодой человек вежливо склонил голову, потом подхватил оба чемодана и пошел вперед. Катюша тут же пристроилась рядом с ним, заговорила. Викентий Павлович заметил, что парень замедлил шаги, чтобы малышка поспевала за ним. Хозяйке он позволил взять лишь небольшую сумку, тяжелый дорожный баул нес сам. Они шли следом за симпатичной, приветливой Анастасией Алексеевной – так она сама попросила называть ее. Когда Эрих впереди не зашел на крыльцо, а стал огибать дом, хозяйка пояснила:

– У нас основные комнаты для гостей в самом доме, но вас мы решили разместить в отдельном коттедже. Вам там будет очень удобно, не сомневайтесь!

– Ой, какой красивый домик! – вскрикнула Катя. Следом за ней Викентий Павлович и Людмила тоже увидели коттедж и сейчас же согласились с девочкой. Он стоял среди небольшого фруктового сада, в окружении цветочных клумб, по стенам вились плетистые розы с маленькими декоративными цветами. Крыльцо в три ступеньки поднималось к деревянной веранде и входной двери. С другой стороны виднелась такая же веранда. Хозяйка тотчас объяснила:

– Здесь два совершенно изолированных помещения на две семьи, с раздельными входами. У вас две комнаты, и у ваших соседей тоже.

– Прекрасно! – восхитилась Людмила. – Мне здесь нравится.

– А кто наши соседи? – поинтересовался Викентий Павлович.

Ответил Эрих, который уже зашел на веранду, поставил чемоданы и открывал ключом дверь в комнаты.

– Они очень хорошие люди… Отец и дочь.

– Верно, верно, – закивала Анастасия Алексеевна. – Они наши постоянные жильцы: живут здесь уже полгода. Я уверена, вы подружитесь… А через полчаса прошу вас в дом, в столовую. Вы успели как раз к завтраку!

3

Жена и дочь еще спали, когда Викентий Павлович осторожно прикрыл дверь и вышел на веранду. Он был в длинном купальном халате, с полотенцем через плечо – его ждал теплый минеральный бассейн, полчаса процедур по расписанию.

В пансионате «Целебные воды» было два собственных бассейна, где били термальные источники – очень удобное обстоятельство. Ведь большинство курортников Баден-Бадена пользовались общественными кургаузами, выстаивая большие очереди и к бассейнам, и к залам питьевой воды. Правда, никто на это не жаловался, наоборот: там устраивались ежедневные променады и места встреч, обсуждались новости и внимательно изучались вновь приехавшие. Но Викентий Павлович не переживал, что будет лишен подобного развлечения. Вот уже третий день он вставал рано утром и шел окунаться на полчаса в теплую воду бассейна, содержащую щелочи, серную кислоту и углекислый газ. После обеда он проделывал это еще раз. Следом за ним, в четко определенное время, бассейн занимали по очереди другие постояльцы.

Викентий Павлович стал огибать коттедж по желтой гравиевой дорожке, но у большого розового куста остановился. И вовремя, потому что на соседнюю веранду как раз заходил Эрих. Заходил не то чтобы крадучись, но стараясь остаться незамеченным. Петрусенко не подглядывал за ним, вовсе нет! Просто он третий раз подряд наблюдал одну и ту же сценку. Парень осторожно проскальзывал мимо первых двух окон – видимо, спальни господина фон Касселя – и тихонько стучал в третье окно. Оно сразу распахивалось, и оттуда очень ловко выпрыгивала девушка, почти девочка – дочь фон Касселя Гертруда. Викентий Павлович не мог не любоваться этим совершенно очаровательным созданием шестнадцати лет. Не потому, что девушка была какой-то необыкновенной красавицей… Труди – так называл ее отец и следом за ним все вокруг – была олицетворением здоровья и молодости: грациозная, гибкая и в то же время сильная. На девушке была надета полотняная свободная туника, обнажающая руки и открывающая ноги почти до середины икр, легкие сандалии с высоко переплетенными ремешками. Но Викентий Павлович был уверен, что девчонка охотнее бегала бы босиком. Волосы, заплетенные в две тяжелых каштаново-золотистых косы, опускались ниже пояса, но надо лбом выбивались непокорными вьющимися прядями. Чуть вздернутый носик в веснушках, румянец, пробивающийся даже сквозь сильный загар, голубые озорные глаза… Она перепрыгнула подоконник без всякой помощи и лишь потом взяла протянутую руку Эриха. Так, держась за руки, они пошли по боковой аллее. А Викентий Павлович отправился в сторону бассейнов.