Капкан для провинциалки

Я смотрю на Андрея, и мы отходим к деревьям. Овсянников стоит на коленях перед погибшим братом, словно просит прощенья. Смотрит по сторонам, как будто не знает, правильно ли поступает. Ищет, у кого бы спросить совета? Нет, вряд ли. Просто – смотрит по сторонам. Прощается. Единственный человек, для которого Дмитрий Евгеньевич Овсянников не был Спецом.

Сёма

– Слушается дело Новикова Льва Семёновича, Парфёнова Бориса Александровича, Калугина Семёна Игоревича…

Вот и прозвучало его имя. Обвиняемый. Обвиняется в создании преступной группировки, убийствах, вымогательстве… Взгляд в зал: там Лиза и дядя Серёжа. Лиза, верь мне, пожалуйста, иначе мне лучше не жить… Лиза утирает слёзы, дядя Серёжа тоже невесел. А рядом с ними – Елена Михайловна Миронова, вдова убитого журналиста, их маленький сын…

– Подсудимый Новиков Лев Семёнович, вы признаёте себя виновным?

– Признаю.

– Подсудимый Парфёнов Борис Александрович, вы признаёте себя виновным?

А теперь моя очередь…

– Подсудимый Калугин Семён Игоревич, вы признаёте себя виновным?

– Признаю. Я виновен, я убийца.

Что бы там ни сказал дальше адвокат.

Выступает представитель обвинения… свидетели… как много слов, важных и ненужных…

– Уважаемый суд! Прошу вас обратить внимание: гибель участкового Александра Колотнева первоначально приписывалась лицам без определённого места жительства. О том, что это сделал мой подзащитный, обвиняемый Калугин Семён Игоревич, нам стало известно только с его слов. Однако, по его же словам, он поступил так с целью самообороны, так как потерпевший избивал его и угрожал убить…

Длинной чередой проходят те, кого лишил жизни ты, Сёма. И не имеет значения, что от участкового Колотнева ты защищался, а за жизнь, отнятую у журналиста Миронова, тебе уплатили. Теперь они в одном списке – те, чья кровь на тебе. Смертная казнь тебе не угрожает, и долгие годы оставшейся жизни ты проведёшь с клеймом убийцы десятков людей. Справедливое клеймо, ничего иного ты не заслужил. Терпи, такова расплата, вернее, лишь небольшая часть её.

– Ваша честь, прошу вас обратить внимание, что мой подзащитный, обвиняемый Калугин, не только сотрудничал со следствием, но ещё раньше пытался бросить преступный промысел…

Пытался, да не очень-то получилось. Можно сказать, что виноват Спец, похитивший Лизу. Но на самом-то деле…

– Ваша честь, уважаемые присяжные, прошу учесть, что, как следует из материалов дела, мой подзащитный совершил ряд убийств под давлением со стороны обвиняемого Новикова…

Много-много слов, за которыми стоит одно: ты, Сёма, убийца. Что бы ни решил суд, клеймо останется, и с ним придётся жить. Согласится ли терпеть его Лиза? Даже нет сил просить её об этом. Что она решит, пусть то и будет.

– Обвиняемый Калугин Семён Игоревич! Вам предоставляется последнее слово!

Говорить, в сущности, не о чем, но придётся. Сейчас нужно ответить за всё, что совершил.

– Уважаемый суд и господа присяжные. Меня обвиняют в убийствах. Мой адвокат произнёс очень правильную речь, убеждая вас, что я невиновен или почти невиновен. Однако это не так. Я убийца, знаю и признаю это. Какой бы приговор ни был мне вынесен, я заслуживаю максимальное наказание. Однако перед тем, как вы удалитесь для вынесения мне приговора, я хочу попросить прощения у всех, кого я лишил самых близких людей. Хотя и знаю, что прощения не заслуживаю.

Вот и всё, хватит речей. Присяжные удаляются на совещание, но это уже не имеет значения. Я – убийца и не имею никаких прав.

– Обвиняемый Калугин Семён Игоревич признан виновным…

Да, конечно, виновен, и хватит об этом.

– Обвиняемый приговаривается…

Это уже не имеет значения. Прости, Лиза. Простите все, кому я причинил боль утраты.

– Однако, учитывая смягчающие обстоятельства, а именно: вынужденность его действий, раскаяние и активное сотрудничество со следственными органами, наказание обвиняемому Калугину Семёну Игоревичу назначить условно.

Что она говорит? Условно? Меня не отправят в тюрьму? Мне дают шанс на новую жизнь? Они верят моему раскаянию?

– Сёма, Сёмушка! Я так рада, любимый!

– Сёма, как хорошо, что наказание всего лишь условное, мой мальчик!

Наказание условное? Да… Но это не имеет значения. Потому что мой собственный приговор отнюдь не условен. Я – убийца. Простите – все… Хотя прощать меня нельзя…

Аня

Это, наверное, была фантастическая наглость с моей стороны: вдохновлённая успехом – полученным академическим отпуском – я вдруг преисполнилась решимости и начала ходить на зачёты и экзамены. Точнее, это были переэкзаменовки, так как основная сессия уже окончилась.

То ли я действительно хорошо всё знала, то ли права поговорка «Смелость города берёт», но не прошло и недели, как все экзамены оказались сданы и у меня не осталось ни единого хвоста! Я сама не поверила, когда вчера, на последней переэкзаменовке, профессор, улыбаясь, вывел в моей зачётке «отлично». Вот это да! Победа! Я могу воспользоваться честно заслуженным отпуском!