Капкан для Синего Полоза (СИ)

В следующую секунду его перенесли на диван у стены, который оказался широким, но скрипучим и подозрительно хлипким. Стёпа наклонился почти вплотную, не отстраняясь и не давая никакого свободного пространства, словно боялся не удержать и не укараулить. Он начал раздевать Яна, медленно оглаживая все обнажавшиеся участки тела, и смотрел в глаза. Стащив и отбросив в сторону бельё Яна, он просунул руку ему между ног и начал гладить сжатое отверстие, а потом ненадолго отстранился и, выудив откуда-то небольшой пластиковый флакон, защёлкал крышкой. Ян хотел было высказаться на тему того, что айтишный отдел вконец охренел, понатыкав для удобства смазку в каждом углу, но тут Стёпа просунул в него щедро смазанный палец, и стало уже не до разговоров.

Он осторожно двигал пальцем внутри и по-прежнему вглядывался в лицо, гад. Ян никогда не думал, что его будет так легко вогнать в краску, но оказалось, что трудно оставаться бесчувственным невозмутимым бревном, когда тебя растягивают мучительно медленно, лаская и одновременно жадно впитывая малейшую реакцию на происходящее.

Через какое-то время Стёпа убрал руку, торопливо разделся и схватил лежащую сбоку подушку. Ловко просунув её Яну под поясницу, он широко развел его ноги и согнул их в коленях.

— Блядь, — прошипел Ян. Поза ему не нравилась, потому что была слишком открытой, но потом и это стало совершенно неактуальным. Стёпа опять начал трогать его внутри, гладить и ласкать своими чёртовыми длинными пальцами. Он быстро нашел, куда нужно давить, и бессовестно этим пользовался. По телу Яна словно пробежали горячие искорки. Это было совсем как магия. Ему было хорошо и безумно стыдно. «Хорошо» лидировало с огромным отрывом, поэтому он не возникал. Боли не было и в помине, по крайней мере до тех пор, пока Стёпа вдруг не вздумал перевернуть его, поддерживая под живот большими ладонями, и не упёрся между ягодиц твердым членом. Он осторожно втолкнулся, не входя даже до половины, но Ян протестующе замычал. Стёпа тут же замер.

— Что, больно? — встревоженно спросил он. — Прости, я могу…

— Я уже понял, что можешь, — почти упираясь лбом в обшивку дивана, процедил Ян. — Двигайся, придурок!

Стёпа послушался. Осторожно вошёл до конца и судорожно вздохнул. Он был большой и наполнял, казалось, до предела и дальше. Плавно двинувшись, он сразу же упёрся членом в простату, и Яна скрутило дугой. Боль быстро ушла, и вернулась магия. Удовольствие превратило его тело в желе и погнало обжигающую дрожь по рукам и коленям. Ян обязательно рухнул бы лицом в подушку, но Стёпа подхватил его за бедра, сжал ладонями и так и держал, пока трахал. Он быстро вошел во вкус и уже никого не щадил, вбиваясь быстрыми ритмичными толчками. Ощутимо давил на простату, таранил бёдрами и возил вперёд-назад по дивану. Было такое чувство, что ему даже сейчас мало. Освободив одну руку, он полез дрочить Яну, прижался вплотную и провёл губами по его выгнутой спине, пересчитывая горячим языком выступающие позвонки. Слегка прихватил зубами влажную солоноватую кожу, толкнулся до упора, и Ян сорвался первым, выплёскиваясь ему в руку.

Каким-то чудом диван выдержал всё навалившееся на него непотребство. Стёпа распластался на Яне, придавив его своей тушей. Он был тяжелый и мокрый от пота, но Ян и не думал протестовать. Он вообще ни о чем сейчас не думал. В теле поселилась лёгкая приятная боль, а задница ощутимо ныла, но на данный момент это не казалось пугающей проблемой. Его рука лежала на Стёпином широком плече, и пальцы бездумно поглаживали гладкую кожу, обрисовывая контуры веснушек. Ян уже неплохо выучил, где расположены самые крупные.

— Это было охрененно. Даже лучше, чем когда ты меня натягивал, без обид.

Стёпа перекатился и улёгся сбоку, по-прежнему придавливая Яна, но не отодвигаясь ни на сантиметр. Наоборот, он забросил на него левую ногу, а руку просунул под голову, фиксируя всеми конечностями, как спрут-собственник. В кошачьих глазах сияли яркие, почти волшебные огоньки.

— Почему я не почувствовал, что ты искрящий? — задумчиво спросил Ян и тут же поморщился, потому что Стёпа, который, по-видимому, не мог лежать спокойно, полез трогать его за соски, поочерёдно прижимая и поглаживая пальцами то один, то второй. — Петрик вон смог что-то разглядеть, даже предупреждал насчёт тебя.

— Да ладно? — Степа удивлённо хмыкнул. — Интересно как, я вроде особо не палился. От тебя, конечно, скрывал, но всё время хотел показать, похвастаться что ли, доказать, что я тоже не пальцем деланный.