Капкан для скифа

— Да, вел. Не путай временные формы глагола, Рома. До определенного момента. Сейчас он считает, и правильно считает, что Скифу кранты. Как у человека умного, у него возникает резонный вопрос: «Почему бы ни поживиться напоследок?» Ведь риска практически никакого нет. В любом случае, как дело ни обернется, все спишется на заваруху. Типичная шакалья логика.

— Здраво ты, Рембо, рассуждаешь. Грамотно. Красиво, можно сказать. — Рома повернул ключ зажигания — завел двигатель.

— А то! Кому баблец, а кому звиздец…

Бес тактично промолчал. Он оба дня неотступно следил за Рембо и увидел, что сегодня Мельники сняли наблюдение. Значить это могло только одно — они приняли решение. Нетрудно предположить, какое. Теперь рядом с Рембо ходит смерть. Надо быстро хватать свои деньги и отваливать, иначе эта старуха может махнуть косой поразмашистей. А в самый радостный момент — в момент получения кучи денег — это очень неприятно. Можно даже сказать, несправедливо и обидно.

«Девятка» плавно припарковалась возле подъезда Сени.

— Вытряхивайся, Бес.

— А мне зачем? Сам не донесешь, что ли?

— Пошли, подстрахуешь в подъезде.

— Лады, как скажешь, с тобой так с тобой, — Рома с готовностью покинул машину. — Скифа боишься?

Рембо неопределенно хрюкнул, но промолчал.

— Абсолютно напрасно. Ему сейчас не до своего бухгалтера. Он в данный момент натирает волыну маслом, снаряжает магазин.

У Беса было приподнятое настроение. Через считанные минуты он получит сто штук зелени. Это же совсем другая жизнь открывает свои объятия. Горизонты раздвигаются и в этом мире доступным становится не просто все, а абсолютно все… А через несколько часов еще сто тысяч… С тридцатником, полученным от Савельева, это получится двести тридцать кусков. Вот это деньжищи! Даже дух захватывает…

— Стой там, — Серега показал напарнику на нишу с мусоросборником, между шестым и седьмыми этажами. — В случае чего, сам знаешь что делать.

— Где? — не понял Рома.

— За вон той толстой трубой!

— Будет исполнено.

Бес послушно кивнул и спрятался. Счастливая улыбка блуждала на его лице.

Рембо взглянул на часы — девятнадцать пятьдесят восемь — и нажал кнопку звонка. Дверь открылась. Он улыбнулся бледному Сене:

— Точность — тютелька королей.

— Здравствуйте.

— Здорово, здорово! — Савельев с видом хозяина перешагнул порог.

Алексей посторонился, пропуская опасного гостя. Серега уже знакомой дорогой, не разуваясь, прошел на кухню:

— Все путем?

— Угу. Кофе?

— Сегодня обойдусь. Не беспокойся. — Сергей уселся на табурет. — К тому же он у тебя оставляет желать лучшего.

— Я купил другой.

— Для меня специально купил нормальный кофе? — Рембо смерил бухгалтера удивленным взглядом.

— Да.

— Молодец. Но ответ все равно «нет». Деньги собрал?

— Уаага, — промямлил Сеня и дрожащей рукой положил на стол газетный сверток.

— Здесь все?

— Да, как вы говорили — двести.

— Посмотрим.

Рембо распотрошил газету. Пачки стодолларовых банкнот, стянутые резинками, расползлись зеленой змеей по столу.

— Хорошо считал, все точно? — Серега большим пальцем с треском прошуршал каждой пачкой — «кукол» не было.

— Да все точно, я несколько раз пересчитывал.

— Несколько — это сколько?

— Три.

— Три это лучше чем два, но хуже чем четыре. Ошибки, значит, быть не может?

— Нет.

— Вот и славно, — Рембо неторопливо завернул деньги в газету и небрежно бросил в целлофановый пакет. — Слушай меня теперь внимательно.

— Слушаю внимательно, — еле слышным эхом отозвался Сеня.

— Я тебя и твою семью не трогаю. Все честно, ты меня не подвел, я свое слово тоже сдержу. Никто никому ничего не должен. Края. Живи спокойно.

— Спасибо, — пролепетал бухгалтер.

— Эти бабки, — Савельев потряс пакетом, — законно мои. Скиф твой развел меня и это — обратка. Закон сохранения. Помнишь такой?

— Да, да, конечно, — поспешно закивал головой несостоявшийся инженер, — закон сохранения энергии Эйнштейна…

— Формулы можешь не говорить. Не надо: бином Ньютона, закон Джоуля-Ленца, правило буравчика, — перебил его Савельев, — это частности…

— Не буду, — замотал головой Алексей.

— Закон сохранения действует на все сферы жизни. А уж на экономическую — в первую очередь. Если где-то прибыло, значит, откуда-то убыло. Правильно?

В этот раз Сеня опасливо покивал. Молча.

— Сиди тихо. Скифу сейчас не до тебя. Не отвлекай шефа мелочами. Завтра я по бабкам ему сделаю официальную предъяву. А ты, — он похлопал бухгалтера ладонью по щеке, — не дергайся, расскажешь ему все, как было.

— Угу.

— Но не раньше, чем завтра. Бояться тебе его гнева не стоит. Сам говорил, что Скифа твоего пора представить к лику святых. Он тебя поймет и простит. «Если будет, кому понимать и прощать, что вряд ли», — последнюю фразу Рембо вслух не произнес.

Сеня проводил Рембо до дверей и на прощанье долго его благодарил, сам толком не понимая, за что. Видно, со страху.

Рембо пожелал Сене всего наилучшего, велел кланяться супруге и покинул гостеприимную квартиру бухгалтера.

Савельев напоследок обворожительно улыбнулся и прикрыл дверь. Спустился по ступенькам на один пролет, выдохнул: