Капкан для Золушки

Помимо своего первого, все же законченного после тюрьмы юридического образования, Муромцев получил еще и второе – экономическое. В годы перестройки его фирмы росли, как трава после прополки дождливым летом. Сфера его интересов начиналась на антиквариате и … нигде не заканчивалась. Он продавал срубы для бани, чернику и клюкву, иконы, деревенские прялки, чугун, орехи и чернобыльские яблоки, контрабандой ввозимые из Белоруссии.

Кроме того, он писал книги. Исторические труды с претензией на научность кляли историки и писатели, предавали анафеме священники и сметали с прилавков читатели. Последней любовью Муромцева стала политика. Он регулярно участвовал во всевозможных выборах и вот уже три года числился депутатом областного Законодательного Собрания. К недовольству остальных депутатов, ярости губернатора и восторгу журналистов, которые на каждой сессии получали вожделенное шоу, по несколько дней не сходившее с экранов телевизоров и страниц газет.

Обо всем этом Наталья знала благодаря своей подруге Инне Полянской (творческий псевдоним Инесса Перцева). Инна работала журналистом в крупнейшей городской газете, а потому была полностью в курсе всех событий и биографий. Сергея Муромцева она характеризовала как «обаятельную сволочь», использовала как источник информации, но особо ему не доверяла, зная, что он в любой момент подставит и не задумается.

Для самой Натальи это был один из самых выгодных клиентов. По своей привычке брать лучшее Муромцев в частые заграничные поездки отправлялся только через агентство VIP-тур. Работала с ним лично Наталья. И особым условием их договора был пункт о неразглашении как мест, в которых бывал Сергей Васильевич, так и сопровождающих его лиц.

До сегодняшнего дня Наталья свято блюла эти договоренности, и то, что ей пришлось нарушить данное слово, ее немного тревожило.

По реакции сидевшего перед ней блюстителя порядка она понимала, что персона нового фигуранта в деле ему не нравится. Личность Сергея Васильевича Муромцева гарантирована Ивану Александровичу Бунину хлопотные будни, несварение желудка и обязательный головомой от начальства. Наталья ему от души сочувствовала, но помочь ничем не могла.

В то, что Муромцев мог выбросить Маркелову из окна, Наталья не верила. Слишком осторожным он был для этого, слишком расчетливым.

Капитан, которого ее подруга Алиса прозвала Тараканом, выругался еще раз, выбрался из удобного кожаного кресла и начал прощаться. Минут через пять после его ухода в кабинет заглянул Развольский.

– Натусь, пойдем пообедаем, – предложил он, и хорошее настроение к ней вернулось.

Она обожала смотреть, как Стас ест. Как настоящий сибарит, он выбирал в меню самые изысканные блюда и тонкие вина, после чего приступал к священнодейству. Глядя, как он отправляет в рот маленькие аккуратные кусочки, Наталья иногда забывала есть сама, настолько увлекала ее эта картина.

Полюбоваться жующим шефом ей удавалось нечасто. Конечно, когда в город приезжали иногородние делегации или предстояла встреча с деловыми партнерами, Развольский всегда брал ее с собой. Но последний обед вдвоем ей выпал почти полгода назад, после их возвращения с Мальты.

Наталья накинула плащ, схватила сумку и выскочила в приемную.

– Мы с Натальей Петровной пообедаем, потом я в налоговую, – бросил Стас секретарше, во взгляде которой Наталье почудился укор. Мол, как же не ее, такую красивую и сексапильную в сетчатых колготках, этот красавец-мужчина ведет в ресторан? «Лак свой облезлый смой», – зло подумала Наталья и поспешила к выходу.

– Куда сегодня едем? – спросила она у Развольского, когда машина вырулила со стоянки.

– На квартиру, – бросил он.

– Как? – удивилась Наталья. – Ты ведь сказал – на обед.

– Сегодня твой обед – это я, – самодовольно ответил Развольский. – Ты что, не понимаешь, я с утра ни о чем больше думать не могу. Такое волнение в штанах, что сидеть больно. Ты ведь не хочешь, чтобы мне было больно, а, Заяц? – и Развольский положил ее ладонь на вспученную спереди молнию.

Наталья даже вспотела от счастья, что воздействует на любимого так сильно. Но потерянного обеда ей все равно стало мимолетно жаль. Вскоре они уже парковались во дворе старого панельного дома, где Развольский снимал квартиру для любовных утех.

Они пользовались ею три-четыре раза в месяц, практически никогда не позволяя себе шалости на работе, где их могли застукать. Наталья знала, что Развольский приводит сюда и других женщин. Иногда в квартире пахло чужими духами, в прихожей валялись заколки для волос, а один раз Наталья даже обнаружила в ванной женскую прокладку.