В коридоре полумрак. Приходится остановиться, чтобы дать глазам привыкнуть к скудному освещению. Не сразу, но постепенно картинка начинает проявляться. Я скорее угадываю очертания мужских ботинок и её острых каблуков в углу прихожей. Ковёр сдвинут в бок и его угол неряшливо отогнут. С первым шагом вперёд, понимаю, что осколки уже убрали. Стены снова голые, а её портреты лежат небрежной стопкой на полу.
Перебороть себя невозможно. Я делаю шаг назад, чтобы подхватить стопку фотографий и отнести на стол.
Комната всё такая же неряшливая и возмутительно маленькая, какой я её запомнил ещё в первый визит. Конечно, сладкая парочка успела прибраться, но общее впечатление это не сильно исправит. Этой халупе не поможет даже капитальный ремонт. И всё же она здесь. Так сладко спит на чужом плече, даже не думая обо мне и моей боли.
Маленькая, изящная ладошка ловит ритм сердца этого ублюдка, не моё.
В лунном свете Ася всё так же прекрасна. Растрёпанные, светлые волосы лежат барочными завитушками на белоснежной подушке. Складки одеяла делают фигуру девушки какой притягательной. Хочется целовать каждый сантиметр её шлюшьего тела, поклоняясь ему как Богине. Эта гремучая смесь невинности и порока дурманит. Я почти забыл для чего пришёл.
И всё же в последнюю секунду удаётся взять ситуацию под контроль.
Аккуратно отгибаю одеяло и ложусь рядом. Глубоко вдыхаю запах её волос и, наконец, отпускаю скопившееся за долгие дни разлуки напряжение. Моя Ася рядом, остальное бессмысленно. С каждым новым вздохом на смену тоски приходит безразличие к её жестоким поступкам. Я готов многое простить своей девочке: глупый побег, заявление в полицию, даже этого мужика рядом - Ася здесь и всё остальное отсекается её дурманящим запахом.
Как в бреду веду рукой по её голому бедру. Хочу эту заразу и всё тут. Забираюсь пальцами в трусики и понимаю, что пути назад нет, моя Ася мертва. Эта дрянь просто не может быть ей.
- Егор, - тихо стонет шлюха и раскрывает пошире ноги.
Вскакиваю с кровати и в шоке отхожу от неё. Не Ася. Она просто не могла спать с этим ублюдком и получать от этого кайф! Только не она!
Нет. Она.
И её растраханная дырка красноречивее любых слов. Если бы во сне она прошептала моё имя, разговор был другим. Но нет. Ася чётко звала своего Егора, будто всего дерьма, которое она уже натворила, не достаточно.
На прощание я оставил сломанную розу рядом с подушкой.
Тень
- Я снова у нас дома, Ася, - шепчу пьяным голосом в чёрно-белый портрет. Этот снимок я сделал тайком, сразу после предложения стать семьёй. Она только успела улыбнуться, когда услышала механический щелчок от затвора. Взлохмаченная после сна, немного растерянная и даже обескуражена моими словами, Ася, тем не менее получилась такой прекрасной и до боли домашней.
Я помню тот день. Она настороженной мышкой спускалась вниз по лестнице, которую я ладил около месяца и ещё столько же вырезал рисунок для перил. Ноги заплетались после совместной ночи, но она упорно шла вперёд, пытаясь на ходу адаптироваться под новые обстоятельства. Стреляла любопытными глазками по сторонам, исследуя мой подарок изнутри, пока, наконец, от вида резной кухни не потеряла дар речи.
- Лживая ты сука.
Язык заплетался, будто и сам не уверенный, всерьёз ли я обозвал свою любимую девушку, но сил терпеть внутреннюю бурю не осталось. Для меня мир разделился на две части и в парадигму нового я всё никак не мог попасть.
Вот дом, на строительство которого ушло три года - пустой и не нужный. Вот Асин снимок - застывшая дверца между реальностью, которая не успела хлопнуть до конца, чтобы обрубить картинку моей иллюзии. Я завис где-то между, всё не решаясь сделать последний шаг вперёд и оставить свои мечты позади.
Отмотать назад не получится. В голове плотно засело спящее лицо любимой и чужое имя на выдохе. Такое не прощают.
- Ты была идеальна для меня, - дым от сигареты делал фото нереальным. Она безмолвствовала на чёрно-белом снимке. Принимала мою правоту и как будто раскаивалась. - Ты всё испортила.