Капкан Хранителя.

— Отчасти наш твердолобый капитан прав, — надменно сказал Рангзиб. — Имея дело с Призывом, Кошмаром и Химерой, чародей всегда одной ногой стоит в Разломе, а другой — в дерьме. И балансировать, чтобы не поскользнуться на любой из них довольно непросто. Однако если тебе удалось устоять, то впоследствии ты оказываешься непоколебимее любого.

— Да с какой стати?! — оглянулся Тайерар.

— Ну, с такой. — Рангзиб развел руками, в одной из которых держал повода (конь недовольно повел головой), а в другой посох (и навершный камень в нем однократно сверкнул).

— Э, — влез Стенн, — думаю, это работает, как какая-нибудь зараза вроде красного лишая. Я вот, например, переболел в детстве, и теперь он мне по боку. А вот моя старшая сестра, говорят, обошлась без этого, и теперь боится, как бы ее не убили собственные дети, подцепив хворобу.

Рангзиб наклонил голову набок.

— Можно сравнить и с этим, — прикидывая, одобрил маг. — Схема похожая. Всегда есть грань, после которой ты уже не опасаешься, что тебя могут поглотить демоны. Просто потому, что дал отпор каждому из них. И чем чаще это случалось, тем яснее ты начинаешь различать присутствие демона поблизости.

— Ты не застал Цитадель Тайн, где я был стражем Вечного. — Невольно сбавив шаг, Тайерар поравнялся с Рангзибом и Стенном. Раз уж он участвует в разговоре, то какой смысл все время оглядываться? — Там многие маги могли бы рассказать тебе, что такое «Обманчивая самоуверенность».

— Разве? — не согласился Рангзиб. — Интересно, что это были за маги? Дай угадаю: либо сплошь молодняк, либо артефакторы, телеманты и целители, верно? — И, не дожидаясь ответа, усмехнулся. — Я про то и говорю. Ограниченные так называемыми светлыми чарами, эти сопляки только и могут, что трястись возле Разлома. Запомни: чтобы научиться сопротивляться тьме, надо частенько бывать по ту сторону.

— А у тебя, — заметил Стенн, — я так понимаю, слова с делом не расходятся? — Гном наклоном головы указал на Аэтель, плывущую по воздуху за спиной хозяина.

— Разумеется, — с достоинством ответил Рангзиб. — Кто я по-твоему?

Стенн слегка развел руки и предположил:

— Пижон?

Рангзиб покосился на коротышку, но прежде, чему придумал, что ответить, Тайерар привлек внимание.

— Что ты знаешь о Разломе? — настороженно спросил капитан.

— Что все за Разломом имеет свою волю. И ты это тоже знаешь, если хоть немного в курсе того, как появились Темные архонты. — Рангзиб не стал дожидаться какой-то реакции от Тайерара и просто продолжил. — Поэтому, конечно, имея дело с Призывом, можно вляпаться в демоническое гуано по уши. Но можно поднатореть и привязать к себе верного друга, да, Аэтель? — Рангзиб оглянулся через плечо и пальцем почесал тень под подбородком, который та любезно подставила.

Тайерар покосился на это с непередаваемым скепсисом.

— И что она умеет?

— Говорить, что я неподражаем во всем, что я делаю. — Рангзиб выпятил вперед грудь.

— А что, другие с этим плохо справлялись? — буркнул Тайерар.

— О, — протянул Рангзиб, — капитан Мрачная Рожа изволил пошутить?

Стенн от души прыснул и с размаху двинул Рангзиба по спине. Видимо, под этим жестом подразумевалось одобрение.

— Я раньше «Мрачной Рожей» нашего короля звал.

Ну, до того, как он стал королем. А ведь Дей тоже прежде был стражем Вечного. Хм… — Стенн задумался. — Эй, — позвал Рангзиба, хотя тот и так внимательно слушал, — как думаешь, дисциплина на мрачную рожу — это какой-то специальный предмет во время обучения стражей Вечного?

Те’альдинец криво усмехнулся:

— Я бы не удивился. Там еще и экзамен в конце есть!

Вскоре разговоры в троице стихли, если не считать того, что Рангзиб время от времени обращался к тени у себя за спиной. Если та ему что-то и отвечала, то слышал это только маг, отчего со стороны те’альдинец выглядел как человек, имеющий проблемы с головой.

Тайерар двигался молча, сверля взглядом спину командора. Их ночная беседа не шла из головы. Разговоры о чужих ориентирах, об ее прошлом, об убийце, который стал ей любовником… Странно, что молва, оплетшая образ леди-командора легендами и байками, умолчала о том, что Жал был Эйтианской Гадюкой. Да и что это за имя такое — Жал?

«Со мной ничего не случится».

Тай и перед сном не мог изгнать из сознания эту фразу, брошенную командором вскользь. С ней и уснул, не дождавшись, когда Данан и Стенн вернутся назад. В другой ситуации капитан бы сказал себе, что нельзя спать на посту, и он все-таки в дозоре, но было очевидно, что Данан задержала его просто, чтобы поговорить без свидетелей.

Правда, один все-таки нашелся.

Вчера вечером Тайерар так вслушивался в каждое ее слово, что даже не понял, когда проснулся Стенн. Он точно помнил, что с начала их с Данан разговора гном храпел. Но когда перестал? Много ли слышал? Не опасно ли то, что он слышал? Хотя, вроде, командор доверяет Стенну как никому. Почему, интересно?

«Со мной ничего не случится».