Капкан любви

— Эй, Делавинь! Ты ведь и сам не ангел. Думаешь, я не слышал о твоем мальце, который загнулся? — Джек не поднял головы, но Белтон-Смит предупреждающе положил руку на его плечо.

— Счастливчик Джек. Какая невезуха! Дверь с грохотом захлопнулась за ним.

Глава четвертая

В столовой «Франкфуртер Хоф» было около двадцати человек, когда Тедди спустилась туда к семи утра. Это была просторная комната, одна ее сторона была выделена представительному буфету с едой для завтрака — шесть видов яиц, копченая вестфальская ветчина, тонко нарезанный сыр, блинчики, фруктовый компот… Тедди подкрепилась апельсиновым соком и заказала кофе, так как не хотела, чтобы Конрад ван Бадинген застал ее за едой. Она рассеянно перелистывала «Интернэйшнл Геральд Трибюн», наблюдая за дверью.

Несколько минут спустя в дверном проеме появился человек и оглядел комнату. Он был высок и крепко сложен, консервативно одет в темно-серый костюм и темный галстук. Его светлые волосы были зачесаны назад. Официанты засуетились вокруг, будто его появление включило их бешеную активность. Тедди вернулась к газете, это был не ее человек. Немецкие банкиры, по ее ограниченному опыту, так не выглядели.

— Госпожа Винингтон?

Она подняла голову. Это был он!

Он щелкнул каблуками и склонился к ее руке, пока она вставала ему навстречу. Тедди подавила улыбку — Кандида была права насчет щелкания каблуками.

— Я Конрад ван Бадинген. Надеюсь, я не заставил вас ждать?

— Нет, вы пришли точно в срок. Заказать вам завтрак… кофе… чай?

Он улыбнулся ей, его серые глаза чуть потеплели.

— Нет, благодарю вас. В это время я обычно на службе. Я завтракаю с семьей в шесть утра.

Он сел, дожидаясь, когда Тедди начнет собеседование. Она взглянула на него и не удержалась от соблазна спросить:

— Конрад, скажите мне вот что — когда вы вошли, то отправились прямо к моему столу. Откуда вы узнали, как я выгляжу?

— Я не знал, но сделал разумные предположения. Я ожидал встретить агента по трудоустройству, женщину, англичанку. Это сузило мой выбор до трех. Я вспомнил ваш голос по телефону и дал вам лет двадцать пять — тридцать. Это сузило мой выбор до двух. Я выбрал ту, которая привлекательнее.

Он говорил обыденно, без видимой лести или намека.

— Итак, ваш выбор оказался удачен, — улыбнулась Тедди.

— Я обычно очень удачлив, — серьезно ответил Конрад.

Во время собеседования Тедди поняла, в чем, возможно, ошиблась относительно Дитера Шлимана. Если Дитер был хорош, даже очень хорош, то Конрад был просто великолепен. Он непринужденно рассказывал о своем прошлом, о своем образовании, семейной биографии, работе в «Делиус-Зеч». Его доверительность была естественной и раскованной — Тедди встречала очень немногих, кто мог так открыто говорить о своих успехах без малейшего высокомерия или уклончивости. Его карьера была незапятнанной, один триумф следовал за другим, господа из «Голдмен Сачс» умерли бы за такой список клиентов, как у него, и все же он оставался непосредственным. Он был финансистом par excellence[6], человеком силы, но и человеком благоразумия, чувствующим себя как дома в отношениях с трудными фактами и личностями, но и знающим психологию бизнеса.

— Конрад, расскажите мне чуть побольше о себе, — попросила она. — Что вы считаете своей наибольшей слабостью?

— Недостаток истинной веры в Бога — это, безусловно, моя наибольшая слабость.

Тедди онемела. Она ожидала обычных полухвалебных недостатков из стандартного списка, таких, как неумение принимать отказы, нетерпимость к посредственностям (или старым фаворитам), чрезмерная энергия и решительность, малое внимание семье, так как слишком много времени уходит на работу. Трудовым агентам часто предъявлялся список недостатков, который одним щелчком хлыста мог превратиться в достоинства. Конрад ван Бадинген не играл в глупые игры. Он отвечал серьезно, от сердца, не пытаясь предвидеть, как Тедди оценит его ответ.

— Религия имеет большое значение для вас?

— Да, конечно. Несомненно, мои колебания в вере имеют для меня большое значение.

Тедди не хотелось обсуждать эту тему. Ей понравилось, что Конрад был так честен, но его откровенность слегка смутила ее. Это было еще более личным, чем если бы он сказал ей, что у него импотенция.

— Есть ли что-нибудь еще? Какие-то профессиональные недостатки, которые признаете вы, ваши партнеры или руководство?

Конрад подумал немного, не отвечая.

— Да, есть. Я считаю, что мне не хватает «шарма». Я считаю, что в наше время от хорошего банкира требуется больше, чем мастерство в финансовых действиях, больше, чем мощный математический разум, больше, чем умение распределять, или «размещать влияние», как говорят наши американские друзья. Я считаю, что настоящему банкиру нужен шарм… сомневаюсь, что у меня он есть.