Капкан любви

— Прекрати, Майк. Прекрати немедленно. Я же сказала тебе, что все знаю. Сейчас это уже не имеет значения — это не вопрос для обсуждения. Значение имеет то, что я не хочу быть с тобой сейчас, и думаю, что не захочу быть с тобой и дальше, — она почувствовала, что Майк пытается взять ее руку, и отдернула ее, бессильно уронив на колено. Протяжный вздох вырвался сквозь его зубы.

— Ладно, я прошу прощения. У меня была одна глупая и ужасная ночь с Глорией. Я ошибся и очень в этом раскаиваюсь. Я не хотел спать с ней. Я просто…

Тедди раскрыла глаза в притворном изумлении.

— Ты — не хотел? Что же тогда случилось? Она изнасиловала тебя в офисе?!

— Нет, я не это имел в виду. Просто она поставила меня в трудное положение. Я не придал этому значения, ты была далеко…

— Ох, понимаю. Ну тогда это совсем другое дело. Ты имеешь в виду, что я не сидела за дверью, пока ты лапал ее? Благодарю. От этого мне стало намного лучше. Очень тебе благодарна.

— Тедди, выслушай меня! Один наш сотрудник уходил в отпуск, мы выпили… признаю, я был очень пьян. Глория предложила отвезти меня домой, там мы еще выпили, одно следовало за другим. Только потому, что я очень по тебе скучал, мне понадобилось…

— Ох, ради Бога, Майк, не доводи меня до тошноты этими подробностями! Сколько этих проклятых сотрудников «Стейнберга» уходило в отпуск за последние два месяца? Десять? Двадцать? Не лги мне больше! Как-то ты дал мне один важный урок, помнишь? — Тедди, забывшись, повысила голос. — «Закон Дыр» Мичинелли: упал в дыру — не копай, это только тебе на шею. Буду тебе признательна, если ты проявишь хоть немного достоинства. Хотя бы один раз в твоей жизни. О своей я позабочусь сама.

Майк быстро сменил тактику. Он предполагал, что Тедди не знает, а только подозревает, что у него что-то было с Глорией. Он решил отрицать все, пока ее доказательства не станут неопровержимыми, а в этом случае раскаяться и умолять о понимании и прощении. Но ни при каких обстоятельствах он не был готов к тому, чтобы его поучали. В подобной ситуации нападение было, определенно, лучшей формой защиты. Он разозлился.

— Ох, извините! Я и забыл, что разговариваю с невинной и святой Девой Марией! Проблема в тебе, Тедди, в том, что ты куда благороднее меня — ты же никогда не делаешь ошибок, да! — он рванулся вниз по лестнице.

Тедди бросилась за ним, крича:

— Да, я делала мало ошибок! Самая моя большая ошибка — я думала, что тебе можно доверять! Другая моя большая ошибка — я согласилась стать твоей невестой! Вот и все мои крупные ошибки! — это звучало, глупо, дешево, по-детски даже для самой Тедди, но она не могла остановить поток рвущихся изо рта слов. Вся ее боль, все ее напряжение собрались в ком и взорвались яростью.

— Ты долго ее трахал, Майк?! Скажи мне это и вытрахивайся отсюда! Ты только скажи, долго? С тех пор, как выехал из Нью-Йорка?!

— Я ее трахал, если ты настаиваешь, задолго до того, как выехал из Нью-Йорка! Глория умеет обращаться с мужчинами — она не какая-нибудь Джулия Эндрюс!

Они остановились в прихожей.

— Не смей уходить так скоро, Мичинелли! У тебя кишка тонка хотя бы выслушать то, что я тебе говорю!

— Ты даже не хотела меня впускать! А теперь говоришь мне, что я не могу свалить отсюда? Это подлинное достоинство, Тедди. Я потрясен.

— Хочешь знать, что мне всего противнее, Майк? То, что это была Глория. Если ты хотел тискать кого-то, ты мог бы выбрать такую же, как я — но нет, ты подобрал безмозглую девку из канавы. Наверное, с ней ты чувствуешь себя как дома? Она достаточно примитивна для тебя, правильно?

Майк застыл и обернулся к ней, его лицо побелело, черные глаза пылали.

— Спесивая сучка! Тебе никогда не забыть, что я с другой стороны улицы!

Они стояли у передней двери, в нескольких дюймах друг от друга. Оба тяжело дышали. Тедди жалела о сказанном, ее гнев испарялся, превращаясь в тощее облачко страдания.

— Прости, Майк. Мне не нужно было говорить этого. Мне так больно… — слезы покатились по ее осунувшемуся лицу. Майк нерешительно протянул к ней руку, но она отпрянула, молча покачала головой и уставилась в пол.

— Знаю, знаю, — медленно произнес Майк. — Тебя слишком легко задеть.

— Нет. Ты слишком больно бьешь.

Она услышала, как входная дверь тихо захлопнулась, и осталась одна.

Глава седьмая