Капкан на демона

– Француженка? А она хорошенькая? Как Жюльет Бинош? – Андрей специально подначивал Веру, стараясь вернуть ее на фривольную волну.

– Ах, так! Значит, ты посягнул на святое? Ты сравнил кого-то, а не меня, с моим кумиром? Да как ты посмел! Сейчас же проси пощады, иначе месть моя будет ужасна!

– Ох! Скорей бы! Отомсти мне, ну пожалуйста! – застонал мужчина, молниеносно сбрасывая с себя джинсы, джемпер и рубашку.

– Подлый подстрекатель! Коварный Казанова! – шептала женщина, покорно позволяя «подлому подстрекателю» себя раздеть.

В этом белоснежном карпатском безмолвии они накинулись друг на друга так, словно только что познакомились. Для них обоих было очевидно, что их сексуальные отношения вовсе не поглотила рутина быта: стоило сбежать из города, и чувства нахлынули с прежней силой. Так же, как в первые месяцы сексуальной близости, они точно угадывали желания друг друга. И вообще, они давно знали, что удовольствие в постели начинается не в постели. Андрею и Вере достаточно было выбраться из столицы, как они снова стали интересными друг для друга, бесконечно открывали друг в друге что-то новое…

Теперь, когда они отдыхали: катались на лыжах, вкусно ели, при этом не сами готовили и не убирали за собой, а угощались вкуснейшей украинской кухней, сотворенной умелыми руками гуцулок, много спали и много гуляли с Паем, – каждый из них смог по-новому взглянуть на любимого человека. В их случае это было «новое – хорошо забытое старое».

Во время одной из таких прогулок Двинятин напомнил о разговоре про Фрейда. Он очень любил слушать Верины новости.

– Помнишь, речь шла о семинаре психотерапевта из Франции? Она делилась своим опытом: кажется, тридцать или сорок лет в профессии. Ее зовут Элизабет, если я не ошибся?

– Да. Так вот, она утверждает, что психоанализ далеко ушел со времен Зигмунда Фрейда. Сегодняшняя наука не считает сексуальную сферу главной доминантой человеческой жизни.

– Надо же, – хмыкнул возлюбленный. – А мы с тобой доказываем обратное! – И он сделал «страшные» глаза.

– Не балуйся, ты же хотел узнать про семинар. – Вера шутливо нахмурила брови. – Так вот. Лиз считает, что сегодня лечат вовсе не те патологии, которые лечил Зигмунд Фрейд. Он жил в пуританском обществе, где не было такой сексуальной свободы, как сейчас. Большинство его пациентов составляли женщины, страдающие истерией. В современном обществе мы больше имеем дело с депрессиями и вопросами самоидентификации. Люди спрашивают себя: «Кто я? Как я хочу жить?»

– И ты с ней согласна? – Андрей уже не шутил, ему действительно стало интересно. – А как быть с тезисом Фрейда о том, что все психические беды происходят от подавленной обществом сексуальности? Он остается актуальным или нет?

– Не так упрощенно. Практики-психотерапевты пытаются понять, почему люди, у которых есть и деньги, и сексуальная свобода, все равно испытывают психический дискомфорт. Может быть, потому, что у них есть сексуальные проблемы, причиной которых является не общество, а они сами. А может быть, у них проблемы с самоидентификацией.

– Ты говоришь о проблеме самоидентификации. Что ты подразумеваешь под ней? И как это работает в современном психоанализе?

– Андрюш, самоидентификация относится к области неврозов. Например, невроза неудачника, когда у человека, казалось бы, есть все для того, чтобы преуспеть, но у него ничего не получается. В таких случаях психоанализ очень эффективен, но курс лечения должен продолжаться два-три года с периодичностью два-три сеанса в неделю. Иногда можно получить хорошие результаты уже за год. Но разве ты не знаешь, что наши пациенты не готовы так продолжительно лечиться? Им же нужно лечение как с ОРЗ: выпил амизон – и готово! Через три дня, максимум через неделю – здоров. Они ведь не понимают, что разлады психики не лечатся, как вирусные болезни…

– А депрессии? Самое популярное у твоих пациентов…

– Как раз сложнее всего лечить депрессии. Когда мы подключаем таблетки, это лишь смягчает картину. А вот курс психоаналитического лечения может помочь – не выздороветь, а научиться преодолевать депрессию. Но это длительный курс, причем, кроме психоанализа, тут нужны и другие виды психотерапии. Современный психоанализ больше занимается проблемами, идущими от самого человека, чем обвинением окружающих, родителей или других членов семьи. И для неврозов неудачника это очень хорошо работает. Я часто критикую психоаналитиков, но тут психоанализ действительно очень эффективен, потому что это исключительно психическая проблема человека, который играет против самого себя.

– Но почему он это делает?

– По разным причинам. Нередко у таких людей идея-фикс – саморазрушение.

– Это то, что Фрейд называл Танатосом?

– Невроз неудачника – не обязательно то, что Фрейд называл стремлением к смерти. Тут скорее речь идет о людях, у которых не получается обрести душевное равновесие, правильно интерпретировать других людей и происходящие события и из-за этого адекватно вести себя в той или иной ситуации…