Капкан на Инквизитора (СИ)

Собеседница завозилась сильнее. Бывший Инквизитор увидел, что она пытается подползти. Должно быть, ее цепь была не в пример длиннее чем та, на которую посадили романа, потому что спустя какое-то время женщина оказалась близко настолько, чтобы Альвах смог различить в полутьме черты ее лица.

- Бьенка!

Его изумление было так велико, что Альвах не смог сдержаться. Миг спустя он опомнился, подавив отчаянный порыв зажать рот рукой. Но слово уже вырвалось. Бьенка - а это действительно была именно она, удивленно вздрогнула. Прищурившись, девушка в свою очередь вгляделась в черты Альваха. Но, конечно, его не узнала.

- Ты знаешь, как меня зовут? Мы… ну, мы встречались раньше? Я… просто я тебя не помню. Ну, то есть, совсем…

Альвах промолчал. Не дождавшись ответа, девушка придвинулась еще ближе, до упора натянув свою цепь. И - смогла заглянуть в лицо соседки по камере, которое едва виднелось в царившей меж ними полутьме.

- Н-нет, - произучав некоторое время смятенно-угрюмого Альваха, неуверенно пробормотала дочь кузнеца. Бывший Инквизитор отметил, что ровные светлые волосы Бьенки, хоть и нечесаные теперь, были нетронуты. Как нетронутой оставалась ее одежда. По-видимому, Бьенке вменяли в вину куда меньшее, чем Альваху, и не посчитали ее опасной настолько, чтобы принять суровые меры. - Ты… у тебя такой тонкий носик и брови… И зеленые глазищи. У нас, веллов, таких не бывает. Ты, ну… ты романка, да? Но откуда ты меня знаешь? Я всего раз видела романа, и это был мужчина, - она дернула плечом. - Инквизитор, который привел меня сюда. У него… у него тоже были такие зеленые глаза. Брр, - Бьенка, не утратившая своей разговорчивости даже в заключении, живо напомнила Альваху о подвале, в котором не он мучил ее, а она - его. - У этого Инквизитора был такой взгляд… вот его я бы точно вспомнила, где бы ни…

Внезапно, она умолкла. Поднявший глаза Альвах успел увидеть выражение суеверного ужаса, на миг промелькнувшее на ее лице. Словно переборов себя, Бьенка еще раз, внимательно вгляделась в его глаза и несколько раз дернула головой, точно прогоняя наваждение.

- Что? - хрипло спросил роман. Против его ожиданий, Бьенка внезапно рассмеялась, но тут же оборвала себя.

- Н-ничего, наверное, - девушка опустила взгляд, но тут же подняла его вновь. - Я просто… просто мне на миг показалось… Но нет, этого не может быть. Это ведь… Нет, глупость. Ты скажи, откуда тебе известно мое имя? Ты позвала меня так, словно мы точно виделись и говорили раньше.

Альвах покачал головой, облизывая разбитые губы.

- Мне… тоже… показалось, - вынужденно выдавил он. - Ты похожа на… п-подругу. Ее… тоже зовут… Бьенка.

Боль вновь скрутила его нутро. Не сдержавшись, он застонал, прижимая руки к животу. И вдруг почувствовал на себе узкие теплые ладони. Бьенка гладила его по спине и плечу. И, спустя время, боль как будто по чуть-чуть, едва заметно, но слабела.

- А ты молодец, - дочь кузнеца подхватила Альваха, не давая тому с маху приложиться головой об каменный пол. С ее помощью бывший Инквизитор подтянулся и сел. Боль по-прежнему пережевывала внутренности тупыми клыками, но, все же, сделалась терпимой. - Ловко ты выдумала с этой… как ее…

- Поправкой, - одними губами подсказал роман, прислоняясь затылком к стене.

- Ну, да, поправкой, - Бьенка улыбнулась. - Вы, романы… ну… вы умеете быть… э… ну, умеете убеждать. Даже когда врете. Ну, то есть… Тот Инквизитор… который пришел за мной. Он говорил в точности, как ты. Такой, весь из себя презрительный и важный. Он врал, и запугивал меня, и пытался… ну, чтобы я поверила ему и признала себя виновной… в том, чего не делала. И взгляд у него при этом… у вас, романов, наверное, у всех такой взгляд, да?

Она спохватилась.

- Ой, прости. Я… я тебя не обидела?

Альвах нашел в себе силы дернуть головой.

- Не обидела, - прошептал он.

Бьенка погладила его по щеке.

- Ты не обращай внимания, - она грустно усмехнулась. - Я, ну… болтаю, сама не знаю что. Батюшка все повторял, что я странная. И братец мой, Бертольф, тоже говаривал. Что, ну… мой язык доведет меня до беды. И вот… довел.

Она помолчала. Альвах молчал тоже, прижимая руки к низу живота, и с тревогой прислушиваясь к корчам отбитого нутра.

Однако, долго сидеть молча Бьенка не могла. Дав роману лишь короткую передышку, она заговорила вновь, совсем как ранее - быстро и бессвязно.