Капкан на наследника

— Тебе бы следовало стать адвокатом, — кивнул он. — Если бы все это представляло собой последнюю волю умирающего, оно бы выдержало любое судебное разбирательство. Голография…

— Считай, что я и есть умирающий, великий Хантер. Несколько дней погоды не сделают.

— Тебе выбирать, Дог.

— Конечно. Кстати, — вдруг вспомнил я, — ты с теми девочками не виделся?

Хантер расплылся в искренней, душевной улыбке:

— Я взял их обеих в любовницы, пока не найду себе кого-нибудь получше. Даже положил им содержание и вписал в завещание.

— Грязный старикан!

— Вовсе нет, я престарелый сексуальный гражданин, или забыл?

— А они что?

— Человек моего возраста благодарен за все, что ему перепадает, а они благодарны за все, что я могу им дать, ведь другим способом им этого не заполучить. Смешно сказать, но такое впечатление, что мои клиенты стали обо мне более высокого мнения, чем раньше. Помнишь мою секретаршу?

— Только не говори, что ты ее уволил!

— Нет, но она поймала меня в тот момент, когда я трахал свою полячку, так у нее даже очки на пол упали, и бедняжка наступила на них и раздавила. — Он поднялся с места, улыбаясь во всю рожу. — И по правде говоря, когда я бросил на нее плотоядный взгляд… э-э-э… похотливый… и…

— Она согласилась?

— В точку.

— Ха, престарелый сексуальный гражданин! Черта с два! Самый настоящий грязный старикан!

— А разве это плохо? Мне кажется, здорово! — оскалился Хантер.

— Надеюсь, ты будешь по мне скучать.

— Это уж точно, Дог, можешь не сомневаться. Сделай мне одолжение.

— Что пожелаете, Советник.

— Ты же еще не помер.

— А разве это плохо? Мне кажется, здорово! — повторил я его слова. — Самообман, конечно, но такая мысль приятная! — Я прикурил и затянулся, пуская клубы дыма. — Когда Кросс собирается провести на «Баррин» кровопускание?

— Уничтожить, хочешь сказать?

— Да, сэр.

Я впервые увидел, как он вынимает серебряный портсигар, берет оттуда длинную тонкую сигару и отрезает ей кончик. Движение было явно заученным, похоже, эта польская проститутка его так поднатаскала.

— Очень скоро, — ответил он. — Скорее всего, когда поуляжется вся эта шумиха. Все уже наготове, знаешь ли.

— Нет, не знаю.

— И что, по-твоему, ты можешь предпринять?

Я обнажил все свои тридцать два ровных, белоснежных, не тронутых кариесом зуба:

— Скажем так, добавим шумихи.

— Что-то не нравится мне твой тон.

— А он никому не нравится, так что не ты первый, не ты последний, Советник. Есть у меня кое-что в резерве.

— Устроишь неприятности?

— Так точно. А может, и нет. Смотря по обстоятельствам.

— По каким же?

— Все любят потрахаться, всемогущий Хантер.

— Ты меня пугаешь.

— На то и кот, чтобы мыши не спали, — сказал я. — Кстати, дом просто великолепен. Спасибо тебе.

— Любой каприз за ваши деньги, — пожал плечами Хантер. — Бабки же твои.

— Девчонки тоже мои, — подмигнул ему я. — Веселись на здоровье.

* * *

В связи с дождем сценарий пришлось переписать. Прогноз погоды не предвещал ничего утешительного, сообщалось, что дождь будет лить еще дня три, не меньше, вот служители величайшего искусства современности и решили поставить природу себе в услужение. Маленькие фигурки в дождевиках сновали между брезентовыми навесами, защищающими камеры и прочее хитроумное оборудование, подготовленное к съемкам следующей сцены. Все шишки скучковались в двенадцатиметровом трейлере, из которого раздавался веселый смех и звон посуды, а актеры, занятые в менее значительных ролях, массовка и персонал помладше слонялись под необъятных размеров тентом.

Все территория была обнесена временным заграждением, за которым даже в такую мерзопакостную погоду, когда и посмотреть-то не на что, толпились городские зеваки. Некоторые вооружились камерами и приготовились снимать звезд экрана, как только те появятся на пороге трейлера. У обочины примостилась парочка патрульных автомобилей, и добрая дюжина местных копов вела неспешный разговор со своими знакомыми по эту сторону баррикады.

Битых полчаса я искал Хобиса и Чоппера, которым каким-то образом удалось раздобыть себе парочку дождевиков от «С.С. Кейбл продакшнз», и теперь они слонялись по территории с остроконечными палками в руках, усердно делая вид, что наводят порядок. Старый армейский трюк. Никто не потревожит тебя, пока ты при исполнении. Я попросил их минут через пять подгрести к сортиру, а сам обошел трейлеры и гримерные с другой стороны и присоединился к ним.

Нельзя сказать, что Хобис прямо-таки светился от счастья. Он закрыл сигарету сложенными в чашечку ладонями, прикурил и бросил спичку, которая весело зашипела в ближайшей луже.

— Слишком спокойно, Дог.

— Это хорошо, — сказал я.

— Ничего хорошего. Спокойствие это слишком дурно пахнет.

— И чем же?

Он поглядел поверх меня на сборище идиотов за оградой и покачал головой:

— Здесь кто-то есть. Я нутром чую.

— Что-нибудь конкретное?

— Лица. Я, конечно, никогда с ними раньше не встречался, но ведь существует определенный типаж. Они и двигаются иначе и выглядят не так. Понимаешь, о чем я?

— Прекрасно представляю, что ты имеешь в виду.