Капкан на спонсора

Обстановка Дома творчества была небогатой и сильно напоминала канцелярскую. Длинный коридор и шесть дверей по обе стороны. Перед первой дверью Женька остановилась, хитро мне подмигнула и отважно вошла. За огромным столом в полном одиночестве восседал дядька неопределенного возраста и странной наружности. Он явно скучал и вертел в руках ключ. Пальцы толстенькие, короткие, с неровными, точно обгрызенными ногтями. При виде нас он оживился, громко сказал «здравствуйте» и «присаживайтесь», после чего продолжил возню с ключом, но теперь выглядел не просто скучающим, а задумчивым. Я взглянула на Женьку, но спросить, что это за тип, не рискнула: комната маленькая – и мой вопрос он бы непременно услышал.

Мы сели у окна на расшатанные стулья, Женька откашлялась и дипломатично заявила:

– Хорошая погодка сегодня…

Дядьке надоело тоскливо пялиться на закрытую дверь, и он решил поддержать разговор. Женька на радостях запела соловьем, легонько толкнула меня в бок локтем и с видом ярмарочного зазывалы сообщила:

– А это, Яков Семенович, моя подруга Анна Асадова…

– Ага, – хмыкнул он, – автор детективных произведений.

– Я пока написала только один роман, – испуганно сообщила я, сообразив, что дядька здесь самый главный.

– Сейчас все пишут, – сказал он и засмеялся. Мы засмеялись тоже, решив, что это шутка и реакции от нас ждут соответствующей. – Что ж, посидите немного, а я покурю. – Ипатов поднялся и пошел к двери, а я накинулась на Женьку:

– Это правда он?

– Кто? – испугалась она.

– Твой Ипатов, конечно! Скажи на милость, почему он такой чумазый?

– Откуда мне знать? Он гений. К тому же демократ и увлекается восточной философией или чем-то там еще. Мудрецы не любят мыться. И отстань, я волнуюсь, а ты пристаешь с глупостью.

Тут дверь распахнулась, и в комнате появилась очень колоритная парочка. Круглолицая румяная дама невысокого роста и выдающейся комплекции и длинный худой мужчина, очень похожий на суслика.

– Здравствуйте, – нараспев сказала женщина, а суслик кивнул.

– Это Оля и Сережа, – затрещала Женька. – А это Анна Асадова, про которую я вам рассказывала.

– Читали, читали, – бабьим голосом заявил Сережа и хитро мне подмигнул. В ответ я выдала свою лучшую улыбку.

Понемногу в комнате стали собираться люди, за исключением лунолицей Ольги одни мужчины. Гениальный Ипатов тоже вернулся и теперь баловал товарищей какой-то притчей, при этом почему-то стоя к Ольге спиной, но ей и спина, судя по всему, нравилась, она неотрывно смотрела в затылок Ипатову с блуждающей на губах улыбкой и, сложив на груди пухлые ладошки, томно вздыхала. Потом повернулась ко мне и громким шепотом заявила: – Гений гениален даже в малом.

Смысла я не уловила, зато заметила, как уши гения дрогнули, а он, выдержав паузу, наконец-то повернулся к толстушке лицом и добродушно спросил:

– Как здоровье? – А между прочим, мог бы и не спрашивать: глядя на ее круглое лицо с ярким румянцем, только жуткий недотепа усомнился бы в том, что Ольга исключительно здорова.

– Спасибо, – расцветая улыбкой, ответила Ольга и торопливо добавила: – Я прочитала ваш роман. На одном дыхании. – В этом месте она судорожно вздохнула, подняла взгляд к потолку и еще раз повторила: – На одном дыхании…

– Ну-ну, – кивнул Ипатов и, расправив плечи, зашагал к своему месту за столом.

Все торопливо расселись, почему-то не глядя в нашу сторону, более того, все как бы нарочно делали вид, что нас здесь и вовсе нет. Такое невежливое и даже странное поведение меня не на шутку разволновало, я усмотрела в этом дурной знак.

– Вы знаете, – произнес Ипатов с легким намеком на торжественность, – сегодня у нас обсуждение… романа Анны Асадовой. – Он кивнул головой в мою сторону. – Роман написан в жанре детектива. – При этом слове все непроизвольно поморщились, а я еще больше испугалась. – С рукописью ознакомились?

Трое из семи сидящих мужчин кивнули, а мне стало стыдно: отняла время у серьезных людей…

– Я также ознакомился с рукописью, – вздохнул Ипатов, посмотрел на Женьку как на врага и тут же отвел взгляд, избегая встречи с моей разнесчастной физиономией. – Итак… кто желает высказаться?

Высказаться пожелали все, в том числе и не читавшие романа. Увы, их критика вполне могла сойти за хамство, но думать плохо о совершенно незнакомых людях не в моих правилах, и я остановилась на определении «нелицеприятная». Ипатов отмалчивался, но время от времени удовлетворенно кивал головой. Ольга незаметно начала кивать в такт, а потом громогласно заявила:

– Вещь скучная. – Сделала паузу, в продолжении которой все притихли и даже насторожились, а она добавила: – Я смогла прочитать только тридцать пять страниц, хотя очень старалась…