Капкан на спонсора

– А Женька тебе дорога?

– Не очень, в смысле дорога, конечно, но она в этом деле замешана куда меньше, чем ты, и покушались на нее скорее за компанию. Ведь детектив написала ты, выходит, во всех этих чертовых совпадениях виновата тоже ты. Примерно так должны рассуждать плохие дяди. Слушай, может, ты сядешь в машину? На нас уже обращают внимание.

– Не сяду, – покачала я головой. – Мне надо пройтись.

– Хорошо, – согласился мой защитник, и через минуту мы зашагали в сторону парка.

Шаг я в глубоком волнении все ускоряла и ускоряла, пока в конце концов не понеслась по аллее рысью. Роман Андреевич шел легко, особенно не напрягаясь, так как два моих шага соответствовали одному его, но поглядывать на меня начал с недоумением и даже спросил:

– Чего случилось-то?

– Меня с работы уволили, – пожаловалась я. – Ты представляешь? И из-за чего, точнее, из-за кого… – Далее я не очень связно, но вполне доходчиво поведала о визите крашеной. Так как визит надо было объяснить, пришлось рассказать о наших отношениях с Денисом. Романа Андреевича только Денис и заинтересовал.

– Ты расстроилась из-за того, что он женится?

– С какой стати мне расстраиваться? – удивилась я. – Нас с ним больше ничто не связывает, за исключением работы, разумеется.

– Да? – насторожился мой спутник.

– Да! – разозлилась я, потому что чужое недоверие всегда больно ранит.

– Хорошо, – удовлетворенно кивнул он, а я разозлилась еще больше:

– Что хорошо? Меня выгнали с работы…

– Хочешь, я ему морду набью? – радостно предложил Роман.

– Кому? – не поняла я.

– Твоему Денису.

– Перестань говорить глупости. У меня неприятности, а ты…

– Подумаешь… работа в жизни женщины не главное. А если ты насчет денег беспокоишься, то зря. Проживем. Мне тетка наследство оставила, не скажу, чтобы большое, но и не маленькое. Квартиры есть, целых две, машине всего год, а уж тебе на тряпки как-нибудь заработаю.

– Ты что, спятил, что ли? – Меня просто оторопь взяла от таких заявлений.

– Почему это спятил? – обиделся Роман Андреевич. – Говорю, работа не главное, главное для человека – семейное счастье. Можешь мне поверить. К тому же, если ты выйдешь замуж, эта стерва оставит тебя в покое и, вполне возможно, ты продолжишь трудиться в своей турфирме, если тебе так уж этого хочется.

Я заподозрила, что надо мной издеваются, уцепилась за локоть Романа Андреевича и зло спросила:

– Что ты болтаешь?

– Ничего я не болтаю, – нахмурился он и попытался локоть вырвать, правда, пытался так себе. – Я тебя замуж зову, а ты, вместо того чтобы сказать: «Я счастлива, милый», на меня наезжаешь. У тебя проблемы с воспитанием, классику надо читать, вот в книжках женщины ведут себя прилично, и вообще…

– Заткнись, – разозлилась я. – Ты точно надо мной издеваешься. Я лишилась работы, а вместо дружеской поддержки, на которую, как мне казалось, имею право рассчитывать, ты…

– Я объясняюсь тебе в любви, – брякнул он.

– Ты не объяснялся, – насторожилась я и вцепилась в его локоть покрепче.

– Ну я не знаю. Что еще сказать, чтоб до тебя дошло? Замуж зову, неужели мало?

– Тебе жить негде, – догадалась я.

– У меня квартира двухкомнатная, Женька видела и ее, и документы, специально рекомендовал проверить, чтоб потом не возникло всяких подозрений. Мы ж оттуда раскладушку забирали, ты что, забыла?

– Про раскладушку помню.

– Ну вот. Намеки твои для меня обидны, потому что я тебя люблю, а недоверие больно ранит мое сердце. Врать я не умею и другим не советую, а уж когда меня в чем обвиняют, совершенно не могу выносить подобного…

– Заткнись, – вторично попросила я, а он проворчал:

– Пожалуйста.

– Сколько дней мы знакомы?

– Какая разница? – возмутился Роман Андреевич и локоть все-таки выдернул. – Я тебя люблю, а если б ты не валяла дурака и внимательнее ко мне присмотрелась, то уж давно бы тоже влюбилась. А у тебя голова занята разной чепухой, и ты на меня не обращаешь никакого внимания. Это обидно.

– Три дня, – обрадовалась я, наконец-то высчитав. – Вечером будет ровно трое суток, как мы знакомы.

– Ну и что? Говорю, у тебя пробелы в воспитании, вот хоть недоверие это… Ромео увидел Джульетту – и все, оба разом умерли, а тебе трех суток мало. Просто удивляешь меня.

– Скажи честно, зачем тебе это? – жалобно попросила я. – Скажи, чтоб не думалось.

– Чего сказать-то? – возмутился Роман Андреевич. – Я тебе уже два раза за десять минут в любви признался, а ты хоть бы для приличия что-нибудь ответила: ну, там, ты мне нравишься, или улыбнулась на худой конец. Лично я тебя как в троллейбусе увидел, так сразу и понял: все, приехали, это она.

– У тебя как раз была белая горячка, – кивнула я с готовностью.