Капкан памяти

«Я хочу вернуться на Восток!» – заявила она ему в тысячный раз, во всяком случае так казалось теперь, хотя тогда он ее просто не слышал. И вот в один прекрасный день, когда уже были исчерпаны все ресурсы – терапия, консультации специалиста по вопросам семьи и брака, цветы в качестве извинения за поздние возвращения домой и примиряющий секс, – Лиз так и сделала: вернулась на Восток. Развод они оформили, не встречаясь, по почте. Майк не представлял, где она теперь; знал только, что она вновь вышла замуж в Нью-Йорке, и у нее по крайней мере один ребенок.

И лишь когда они расстались, он понял, как она права. Но было поздно. А потом из-за неудачи с проектом «Занзибар» вся его карьера полетела к чертям.

Он взял расчет и уехал в другом направлении, надеясь забыть пережитый кошмар. Пару лет он беспробудно пил в Кэрнсе,[11] и только добравшись до Фиджи, начал постепенно приходить в себя. Ему понадобилось пять лет – пять лет одиночества или ни к чему не обязывающих интрижек, как с Жасмин, – чтобы признать: это он не понимал. Считал, что жена предала его, но на самом деле его предательство было куда более оскорбительным, поскольку, живя с ней, он всего себя отдавал другой страсти.

…Самолет взлетел вовремя. К подлокотнику кресла Майка крепился плоский экран, и он коротал время за просмотром фильмов, которые никогда не видел и о которых даже не слышал.

Промежуточная посадка в Гонконге. Майк погулял немного по залу нового аэровокзала – его пещерное нутро напоминало съемочную площадку какого-то научно-фантастического фильма, словно архитектор стремился воплотить тему безликости аэропортов, – затем вновь сел в самолет. Предстоял долгий перелет через Тихий океан до Сан-Франциско.

Майк спрашивал себя, что он должен чувствовать? Разве он летит не домой? А где его дом? Вырос он в Коннектикуте, но после смерти матери отец продал дом, в котором они жили, когда Майк был ребенком, и перебрался во Флориду. Брат, с которым они никогда не были близки, после его разрыва с Лиз вообще перестал с ним общаться. Как знать, может, в Далласе у него уже есть племянники или племянницы, которых он никогда не видел. При этой мысли Майк покачал головой. Какой у него дом, не известно, но уж точно там не будет загородных пикников и футбола.

00010

– Наш новый сотрудник – холостяк, – сообщил Гари Фортино.

В Калифорнии время близилось к полудню. Пока Майк летел над Тихим океаном, пересекая международную демаркационную линию суточного времени, его персону обсуждали на совещании; оно шло в небольшом конференц-зале по соседству с комнатой, из окна которой двумя неделями раньше выбросился Лестер Дюшан.

– Это хорошо, – одобрительно произнес Тодд. – Люблю, чтобы на нас работали несемейные. – Тодд был основателем, председателем совета директоров, президентом и главным исполнительным директором «Това системз». В компании все обращались к нему только по имени. Само название компании слагалось из первых пар букв его собственного имени и имени его жены: Тодд и Валерия – Това. – Вот и Говард у нас холостяк, – добавил он и начальственно передернул плечом, давая понять двум следователям, что он согласен со своим главным помощником.

В комнате находились пять мужчин и одна женщина. «Това системз» представляли Гари – вице-президент по материалам и начальник погибшего Лестера, Говард – босс Гари, Тодд – босс Говарда и сотрудница юридического отдела, что-то яростно черкавшая в своем блокноте на протяжении всего совещания. Дознание проводил инспектор Баркер из полицейского управления Сан-Хосе. Его напарник молча делал записи.

– Вы проверили нового сотрудника на предмет употребления наркотиков? – спросил Баркер.

– Проверим, – заверил его Говард. – Он когда-то уже работал у нас и хорошо справлялся со своими обязанностями.

– Ему известно, что его взяли на место человека, покончившего жизнь самоубийством? – допытывался полицейский. Вопрос не имел отношения к расследованию, но эти упивающиеся собственной важностью люди с отрепетированным выражением потрясения на лицах раздражали его.

– Он наш бывший сотрудник, – повторил Гари. – И мы рады, что можем нанять опытного специалиста.

Тодд энергично кивнул.

– Это был просто несчастный случай, только и всего, разве не так?

Баркер отвечал ему бесстрастным взглядом.

– Видимо. – Типичное заявление, точно так говорили про женщину, которая выпрыгнула из служебного самолета и упала на школьный двор: ее работодатель, разумеется, не имел к этому никакого отношения…

– О его семье позаботятся, уверяю вас, – добавил Тодд.

– Приятно слышать, – сказал Баркер. – Так вы утверждаете, что он не оставил после себя ничего такого, что помогло бы нам узнать, где он доставал кокаин?

Представители «Това системз» переглянулись и дружно пожали плечами.

– Тогда, пожалуй, на этом закончим. – Баркер мог что угодно думать об этих людях, но он понимал, что Лестер пал не от рук убийц.

Он кивнул своему помощнику, тот захлопнул блокнот. Оба поднялись.

– Наш юрист вас проводит, – сказал Тодд.