Капкан (СИ)

Присаживаюсь около раскрытого чемодана и начинаю аккуратно все складывать в него.

— Что-то произошло? Я ведь вижу, что ты сама не своя после Вашингтона.

— Возможно просто устала, — вру, пожимая плечами.

Он подходит ближе и присаживается у чемодана напротив меня.

— Ты думала, что будет легко? — интересуется все так же серьезно.

— Нет, я знала, на что шла, когда принимала твоё предложение.

— Речь не о работе.

— А о чем тогда? — поднимаю глаза, нахмурив брови.

— Я про Роланда.

Аж пячусь назад от услышанного. Попытки сделать удивлённое лицо безуспешны, губы расплываются в неловкой улыбке.

— Тяжелый человек, согласна. Только причём тут он? — беру эмоции в руки и вновь принимаюсь собирать вещи.

— Думаешь, я идиот? — смеётся. — Вернулась с дела вся в засосах. Учитывая, что Роланд бы к тебе и мухи не подпустил там, напрашивается только один вывод.

— Считаешь, нам стоит продолжать этот разговор?

— Я вижу, что ты чем-то обеспокоена и стараешься избегать компанию братства. Хочу поговорить с тобой.

— Все в порядке, Демид.

Говорю и сама себе не верю. Все в настоящем беспорядке.

— Не доверяешь мне?

— В целом никому не доверяю. Причина не в тебе, — поджимаю губы, подняв на него взгляд.

— Это заметно. Редко можно увидеть на твоём лице то, что ты чувствуешь на самом деле. Порой, ты становишься загадкой даже для нас.

— Вас сложно заинтриговать? — усмехаюсь, вставая с места.

Направляюсь к мини-бару и достаю нам бутылку виски.

— Сложно. В особенности, девушкам.

— Какого же вы большого мнения о себе, — качая головой, протягиваю ему стакан виски со льдом.

Он улыбается, делает глоток и всматривается мне в глаза.

— Что произошло? — спрашивает уверенней, будто знает, что получит в ответ правду.

— Сначала ответь мне на один вопрос, — мужчина положительно кивает. — Зара родная сестра Роланда?

— Нет, — отвечает непонимающе, — Если не ошибаюсь, троюродная.

Вздыхаю с облегчением. Его ответ будто камень с души снимает. Я не могла спать, думая, что Зара и Роланд одной крови и плоти. Понимала, что какими бы не были оправдания, он ни за что не простит за родную сестру.

Присев на кровать, откидываюсь на спину и, немного помолчав, начинаю своё откровение.

Я несколько раз пыталась заговорить обо всем с Крис, но язык не поворачивался даже слова одного произнести, а с Демидом — все иначе. Я рассказываю ему обо всем, что было страшно произнести вслух. И видя в его глазах особое внимание и понимание, я чувствую, что доверяю себя правильному человеку.

Когда наш разговор приходит к концу, и мы оба остаёмся друг другом услышанными, он задаёт последний вопрос:

— Что тебе стоит рассказать обо всем Роланду?

— Многого стоит. Он не тот человек, с которым я хотела бы делиться личным.

— Позволяешь ему делать с собой это, — указывает взглядом на шею, — Но не хочешь, чтобы он знал, какая ты?

— Для моего тела это приемлемо, — показываю на засосы, — Для души — нет. Он не тот человек, с которым нужно говорить откровенно. Слишком бесчувственный.

— Я его хорошо знаю, чтобы позволить себе с тобой согласиться. Ты ошибаешься.

Не вижу смысла спорить с ним, поэтому перевожу тему нашего разговора. Мы продолжаем говорить о разном, в основном, — о Крис. Демид оказывается лучше, чем я о нем думала. Добрее, мудрее и проницательнее, чем кажется на первый взгляд.

Прерывает нас звонок на его телефон. Парни зовут его на вечеринку, устраиваемую отелем под открытым небом, и он говорит, что скоро будет.

— Пойдём тоже. Тебе нужно развеяться, — говорит подбадривающие, подавая мне руку.

— Ты иди, а я соберу чемодан и приду, — улыбаюсь, не желая ему отказывать.

— Смотри мне! Я ж вернусь за тобой, если не увижу через час.

— Обещаю.

Он уходит, а я сползаю с постели и принимаюсь дальше разбирать вещи. Разговор с ним подействовал на меня успокаивающе. Он не пытался дать совет или осудить, — он просто выслушал, услышал меня и поддержал добрым словом. А кажется, будто светом озарил.

Через полчаса, сдержав обещание, я прихожу на пляжную вечеринку. Среди толпы, стараюсь найти Демида или Эрика. Тех, с кем могу весело провести время.

Замечаю, как за одним из столиков сидят Эльдар с Зарой. Он обнимает её, а она смеётся и что-то нашептывает ему на ухо. Смотрю на них с легким смятением и не понимаю, какое именно чувство щемит сейчас в груди. Это далеко уже не ревность и не обида. Это нечто, граничащее с горечью и отвращением.

Оторвав от них взгляд, осматриваю танцпол и застываю от шокирующей картины, которую рисует Роланд. Он танцует, да танцует так, что все моё тело ломит от желания. Сгораю от зависти и ревности к уже знакомой брюнетке, которая извивается в его объятиях. Но отвести взгляд не могу.

Есть хоть что-то, что этот мужчина делает только наполовину хорошо? Почему все, чего он касается, всегда так идеально, четко и без изъянов?