Капкан (СИ)

— Это? — Адам поднял нужную бутылку с середины стола, вновь обращаясь ко мне как ни в чём не бывало, всё так же придерживая пиджак, чтобы не елозить краями по салатам. — Давай поухаживаю, Олесь… — на этот раз он хитро улыбнулся уже в мой адрес, наконец выпрямляясь в полный рост. Аккуратно приставил горлышко к фужеру, наливая прозрачное и немного тягучее вино…

— Спасибо, — пробормотала одними губами, стреляя глазами по сторонам, как вор. Из какой-то иррациональной вежливости сразу пригубила бокал…

Адам опустился на стул. Развалился на нём, тоже поднимая стакан в мою сторону в молчаливом негласном тосте…

Ничего такого, правда ведь? Стандартная ситуация… И при других обстоятельствах я бы только порадовалась тому, что у Верки такой обходительный кавалер, готовый галантно взаимодействовать со всеми окружающими дамами…

Едва не поперхнулась алкоголем, когда на моё бедро под столом легла тяжёлая уверенная ладонь. Машинально дёрнулась, сдвигаясь на пару сантиметров, по инерции списывая этот жест на нелепую случайность…

Пальцы сжали моё колено. Надавили, заставляя меня нелепо расставить ноги, чтобы удержать равновесие…

Судорожно сглотнула воздух, едва не расплескав вино. Отставила бокал на стол. Бросила взгляд вниз, удостоверяясь в том, что скатерть достаточно длинная, чтобы никто из сидящих поблизости людей не видел того, что сейчас происходит…

— Олесь, мама спрашивает, а у вас в магазине продаются дуги для парника? И плёнка? — Верка повернулась ко мне, вопросительно глядя в глаза. — На дачу надо, старые всё проржавели…

Чего? Парник? Дуги? Господи…

Рука на бедре замерла. Но не исчезла…

— Д-да… Конечно… — я через силу выдавила улыбку, чувствуя, как от охватившего всё тело жара безбожно краснеют щёки, перевела ошалевший взгляд с Веркиного лица на выглядывавшую из-за её плеча Татьяну Борисовну. — У нас даже набором есть… Вот только вчера возврат оформляла — женщина заказала, но пришло с браком…

— Ты мне потом ссылку кинь, Лесь, — подруга кивнула, вновь поворачиваясь к матери. — Я тогда закажу, и мы с тобой вместе получать поедем. Если что — у них можно отказаться…

Сглотнула колючий ком в горле. Зачем-то бросила взгляд на Сергея, но он смотрел исключительно на рассказывающих стихи участников конкурса. Как можно незаметнее опустила руку под стол, попыталась спихнуть чужую ладонь со своего колена…

— Убери… — пробормотала едва слышно, даже не надеясь, что Адам услышит. — Мать твою, убери, пожалуйста…

— Не бойся ты, — он так же тихо усмехнулся, не глядя в мою сторону, но продолжая методично оглаживать покрывшуюся мурашками коленку, по сантиметру задирая подол платья. — Всем похуй на тебя, Олесь. Все настолько бухие, что никто не заметит. Расслабься…

Сглотнула слюну, пытаясь отклониться от него подальше, но невольно избегая коснуться Веркиной спины. Поймала себя на том, что больше не спихиваю нахальную ладонь, а просто накрываю тёплые мужские пальцы своими… Медленно, опасаясь резких движений и привлечения чужого внимания, вытащила руку из-под стола.

— Прекрати… — я неправдоподобно всхлипнула, чувствуя, как по спине издевательски ползёт липкая капля горячего пота. — Вера… рядом…

Ладонь застыла на несколько секунд, чуть приспустила ткань уже практически задранного до предела платья…

— Мы же ничего такого не делаем, Олесь… — на этот раз тихий голос Адама прозвучал хрипло и как-то… отчаянно что ли…

Я… промолчала. Лишь закусила губу, неестественно выпрямляя спину и до одури сжимая тонкую ножку бокала, пялясь в искрящееся на поверхности вина отражение потолочных ламп…

Зал померк. Чужие несмолкающие голоса, смех, громкая музыка, звон посуды, запахи еды, свежих букетов и чужих духов — всё осталось там, за незримой чертой, за которой живут обычные хорошие люди. Не предатели… Там честность всегда побеждает хитрость, там можно смело смотреть в глаза окружающим, не пряча камень за пазухой, там есть настоящая дружба, душевная чистота, внутренний свет. А здесь… Здесь нет нихрена, кроме полынной горечи во рту, раскалённого песка под босыми ступнями, плавящегося пустынного воздуха, болезненного жара в груди и нас двоих…

Я лишь сдвинулась вперёд, прижимаясь животом к краю стола и складывая перед собой дрожащие руки, чтобы надёжнее спрятать от чужих глаз подмятое почти до лобка платье, голые бёдра над резинками чулок и мужскую ладонь, неспешно ласкающую кожу и целенаправленно охватывающую всё больший радиус прикосновений…

…Испуганно вскинула глаза, когда Верка резко поднялась с места, задев меня краем своего наряда. Следом за ней чуть поодаль поднялся Валентин Михайлович…

На миг ощутила, как рушится мир, прижимая меня к земле тяжестью бетонной плиты, погребая под собой всё вокруг…