Капкан (СИ)

Рассмеялась в голос, позволяя довольному Адаму втянуть меня в абсолютный полумрак помещения. Полной грудью вдохнула необычный запах, теряясь от избытка непривычных ощущений…

Я слишком привыкла к нему. Привыкла считать этого человека почти "своим" в отсутствие Веры…

Меня больше не пугали его поцелуи, жадные и эгоистичные, подавляющие волю и не терпящие контроля с моей стороны. Не вызывали противоречия в душе его грубоватые прикосновения, в которых отсутствовала нежность и желание доставить мне удовольствие. Не ставились под сомнения любые его действия, будь то абсолютно естественная потребность поставить меня на колени или требование завалиться на пыльный колючий стог сена, где сухие стебли и трава мгновенно ужалили тело ежовыми иглами…

Здесь, вдали от города, в чужом сарае, не существовало ничего, что могло бы напомнить мне о том, как далеко мы оба зашли в своей беспринципной беспощадной игре. Не осталось зацепок, прибивающих к земле чувством долга и совестью, растворились нравственные законы и мораль, отошли на задний план любые парадигмы и истины.

И мне наивно казалось, что тут, в этой кромешной темноте, тишине, нарушаемой лишь двойным сбивчивым дыханием и шорохом пересушенной ломкой травы, мы можем спрятаться не только от людей, но и от себя самих — от чувства вины, от ощущения неправильности происходящего, от чужих пересудов, даже от суда богов…

Мне нравилось изучать наощупь тело Адама — додумывать его совершенство, тихо восхищаться, замирать от восторга при мысли о том, что сейчас это всё принадлежит мне одной. Нравилось не задумываться о собственных недостатках, не концентрироваться на них, не искать в себе изъяны. Не думать о будущем, не копаться в настоящем, не пытаться сосредоточиться на будущем… Слишком прекрасно. Здесь и сейчас…

Десять минут? Двадцать? Полчаса?

Бесстыже залилась смехом, пока Адам нарочно размазывал ладонью по моему потному голому животу горячую сперму. Попыталась повернуться на бок, едва он усмехнулся и склонился ниже, вновь прижимаясь сухими губами к моим искусанным губам, царапая влажную кожу лица своей жёсткой бородой. Взвизгнула, когда он навалился сверху, ибо на иссечённой сеном спине уже не осталось живого места… Послушно один за одним облизала его пальцы, покрытые вязким семенем, едва он настойчиво протолкнул их мне в рот…

— Я больше не могу… — с хохотом откинула голову, чувствуя, как нестерпимо чешется и ноет истыканное травой и покрытое испариной тело, полной грудью вдыхая слишком очевидный пошлых запах разгорячённой кожи, смешавшиеся с ароматом выжженных солнцем луговых цветов. — Пусти уже, ну… Жарко…

— Хочешь охладиться? — Адам насмешливо хмыкнул, торопливо целуя меня куда-то подмышку. — Ну пошли…

Ошалело вскрикнула от неожиданности, когда он резко встал на ноги, дернул меня за руку, потянул к выходу из сарая…

— Стой! — я упёрлась пятками в дощатый пол, пытаясь выдрать ладонь из его хватки. — Ты с ума сошёл?!. Я голая вообще-то…

— Да я тоже, — он откровенно расхохотался, обнимая меня за плечи и силой увлекая за собой. — Тут всего пара шагов…

У меня не осталось выбора. И сил сопротивляться тоже…

На улице основательно стемнело. И по-вечернему похолодало…

— Сюда встань, — Адам затолкал меня под какой-то навес, хитро подмигнул, прежде чем отступить на пару шагов… — Не шевелись только, Олесь…

Растерянно хлопнула глазами, вновь с тоской вспоминая, что такое стыдливость, и пытаясь относительно прикрыть руками грудь, пока совершенно не испытывавший стыда Адам потянулся к стене…

Он же не собирается…

Заорала благим матом, когда мощный тяжёлый поток воды внезапно хлынул прямо мне на голову, ударил по плечам, больно обрушился на измятую чужими руками грудь, гранитной плитой придавил спину… Захлебнулась в первый момент, теряясь в оглушительном шквале грохочущей стихии, машинально пригибаясь к земле и поддаваясь безумной панике, разом накрывшей тело и разум…

Водопад закончился так же быстро, как и начался. Лишь тонкая струйка продолжала бежать вдоль позвоночника…

Разлепила глаза. Набрала в лёгкие воздуха…

— Ты… — я сплюнула набравшуюся в рот воду, ощупывая повисший сосульками колтун на голове. — Ну ты и скотина-а…

Я шагнула вперёд, набрасываясь на ржущего в голос Адама с кулаками…

Он даже не попытался избежать моей реакции. Честно принял пару ударов. Только угорал, пытаясь перехватить мои запястья и обнять. Такой же голый, разгорячённый, смешной почему-то…

— Да тише ты, Олеся… Не сильно холодная вода? — он, прыская со смеху, издевательски пригладил своей лапищей мои волосы. — Она должна была нагреться за день…

— Сво-о-олчь… — я тоже не сдержалась от хохота, тыкаясь лбом в его горячую грудь с налипшими сухими травинками. — Я тебе припомню…

— Пошли, вытру тебя, — он обнял меня за плечи, прижал к своему боку, вновь уводя к сараю. — Надо одеваться, скоро Генка с Ленкой приехать должны…

*30*