Капкан времен

Музыка лилась и лилась, вызывая лёгкое весёлое эхо, а он стоял и плакал с широко раскрытыми глазами, слепой от слёз и сердечной тоски, чистый эмоциональный мальчик, веривший в счастливое будущее, мечтавший побывать на далёких планетах и увидеть звёзды из космического пространства…

Темнота, мельтешение цветных пятен, серое безмолвие, какие-то бесформенные тени со всех сторон…

Боль в груди, будто на неё положили огромный камень, грозящий раздавить грудную клетку. Нечем дышать. Волны жара наплывают снизу, сменяются ледяным ветром…

Арсений Васильевич рванулся изо всех сил… и вынырнул из воды, хватая ртом воздух!

Он барахтался в холодной воде, мелкие злые волны сбивали дыхание, затягивали под себя, странное течение как гигантский пылесос уносило его от близкого берега, и не было сил сопротивляться.

Сулой, пришло откуда-то понимание ситуации, приливное течение… утону…

Не утонешь! - возразил кто-то внутри, плыви параллельно берегу, поток сулоя редко бывает шире тридцати метров, пересечёшь и выплывешь. Только не суетись, не борись с течением, тогда действительно кранты.

У меня и так нет никаких сил…

Перевернись на спину, пусть сулой отнесёт тебя от берега, метров через пятьдесят-сто он ослабеет, и ты вернёшься обратно.

Арсений Васильевич послушался, лёг на спину, отплёвываясь от солёной воды. Стало легче. Но в этот момент с мрачного неба на него спикировал шар из множества кружащих в нём птиц, и Арсений Васильевич погрузился в воду.

Дробный - будто в голову вонзился миллион птичьих клювов! - удар.

Он начал тонуть.

В голове родился гулкий басовый звук - словно ударил колокол, и в его вибрации почудился каркающий, резонирующий в костях черепа голос:

– Включайся в работу! Будешь жить…

– Не хочу! - прошептал он.

На голову упала гора темноты. Он захлебнулся, стал тонуть, сознание медленно погасло…

Под ногами проступил смутно знакомый ландшафт: бесконечная равнина, бурые, коричневые, зеленоватые, фиолетовые о б ъ ё м ы растительного покрова, холмы, россыпи клыкастых скал, похожих на бивни мамонта, ущелья с текущими в них потоками алого и жёлтого пламени… зелёное небо над головой, с белыми прожилками, напоминающими сеть трещин на листе стекла…

Карипазим, донёсся тихий голос внутреннего гида.

Карипазим, кивнул Арсений Васильевич сам себе.

На горизонте выросли гигантские грибообразные смерчи, напоминающие ядерные взрывы.

Ландшафт под ногами - он висел над равниной на высоте двух десятков километров - задёргался, задрожал, из буро-зелёных облаков - такими предстали перед глазами города Карипазима - вырвались фонтаны светящейся пыли. Воздух струнно загудел, завибрировал, пытаясь вовлечь наблюдателя в резонанс, разорвать его на части.

Война, констатировал внутренний гид без особых эмоций, представляя собой часть сознания Арсения Васильевича.

Война, согласился он.

Твой бунт не помог. Кто-то снова запустил процесс конфликтной коррекции на Карипазиме. Всё было напрасно.

Посмотрим, ещё не вечер…

– Включайся в работу! - громом грянуло с небес. - Ты ещё можешь быть полезным! Прими интенсионал!

Перед глазами возникла знакомая плоскость поля коррекции с картиной пересекающихся светлых, серых, фиолетовых и чёрных областей, узлов и линий, символически отражающих энергопотоки. Серых очагов было гораздо больше, а вокруг них мерцали с в е т л ы е ореолы, то сужаясь, то расширяясь, и Арсений Васильевич понял, что это зоны п е р е м и р и я. В этих зонах обитатели Карипазима всё ещё пытались договориться жить в мире и согласии.

– Работай!

– Чёрта с два! - прошептал Арсений Васильевич. - Не надо им мешать, они сами договорятся…

– Предупреждаю в последний…

– Пошёл вон!

Голос Диспетчера - или кого-то из его слуг - втянулся в кости черепа, пропал.

Сознание помутилось.

Пейзаж Карипазима стал бледнеть, подёрнулся туманом, скрылся в поднявшейся снизу тьме…

– …лучше? - Приятный женский голос.

Арсений Васильевич открыл глаза.

– Вам лучше? - повторила миловидная женщина в белом халате.

Медсестра или врач.

– Да… - хрипло выговорил он непослушными губами. - Где я?

– В спецклинике Федеральной службы безопасности.

Арсений Васильевич вспомнил возвращение в Москву вместе с майором ФСБ, приятелем дочери, беседы с руководителями Отдела по изучению экстрасенсорики, отдельный номер в какой-то особой гостинице в Бескудникове, на территории Управления. И больше ничего… Нет, ещё страшные глаза! Он встречался с каким-то типом незапоминающегося облика, у которого были страшные белые глаза, а дальше - провал!

– Что… со мной… было?

– Вы почти три месяца пролежали в коме.

– Что?! В коме?! Без сознания?!

– Вас лечили, и вот теперь вы наконец очнулись.

– Я был в коме, - повторил Арсений Васильевич. - Боже мой!… Ничего не помню!…

– Вспомните ещё, такие случаи бывали, и пациенты излечивались. Вам принести чего-нибудь? Минералки, сок,чай?