Капкан

— Да-да… — как-то неопрелеленно, с ленцой протянул инспектор. Он отдыхал, глядя через окно на вечернюю улицу. Потом повернулся ко мне: — Видите, она не знает, кто вы, а вот ведь заговорила с вами…

— Она принимает меня за вашего коллегу.

— Вероятно. Да вы и есть почти мой коллега! И уже заработали довольно солидный стаж.

Юлия снова вошла в холл и обратилась к нам, в сущности, не прерывая своего бесконечного внутреннего монолога:

— Доктора утверждают, что он очень скоро поправится. Это правда? Я о папе. Он спит…

Пирин Йонков ответил ей кивком, что должно было означать "разумеется", вздохнул и открыл свой портфель, который так часто "забывал" в холле.

Он извлек оттуда портативный магнитофон с необычно большими роликами, включил его и стал прослушивать бобину, что-то ища на звуковой дорожке. Вот, значит, для чего был предназначен портфель… И он сыграл свою роль. Наконец Пирин как будто нашел то, что было ему нужно, нажал кнопку. Послышались голоса родителей Юлии, а потом и голос самого инспектора.

"Я помню очень хорошо — он взял пистолет у меня из рук… Не скрывайте от меня ничего! Что все-таки произошло?"

"Тише, тише, тебе нельзя много разговаривать…" — вмешался ласковый голос матери.

"Где Юлия? Почему ее нет с тобой?"

"Не волнуйся, с ней все в порядке. Она скоро придет к тебе".

"Как я мог допустить такое!… А Юлия, девочка моя…"

Не надо больше ни о чем говорить. В этом сейчас нет никакой необходимости! Вы, пожалуйста, отдохните хорошенько. Ведь вы столько пережили…"

"Она спасена? Ей ничего не угрожает? Это нам пора на покой, а она ведь молодая…"

Инспектор снова нажал кнопку, ролики остановились. Юлия еле оторвала взгляд от них и подняла голову.

— Вообще говоря, случай довольно обыкновенный. Я ожидал попытки ко второму убийству…

— Вы говорите обо мне? Моя жизнь была под угрозой?

— Возможно.

— Как я теперь посмотрю отцу в глаза?

— "Экспонаты для музея революции" все еще на посту и во всем правы. И в этом есть даже какой-то символический смысл. — Инспектор бросил выразительный взгляд в мою сторону. Я согласился с ним без колебаний.

— А еще что интересного записал "портфель"?

Инспектор снова нажал кнопку воспроизведения. На этот раз в холле зазвучал резкий голос "братишки" Слави, а потом и Любена.

"Загадочная личность — этот…"

Я вспомнил — ведь я слышал этот разговор через неплотно закрытую дверь. Сейчас Любен зашипит на "братишку"… Вот-вот:

— Шш! Заткнись! "Загадочная"… чушь собачья! Банальный ловкач! Подсовывает мне задачки из учебника криминалистики… А ты, Анче, понимаешь, о чем я говорю, правда? Видела, как он схватил твою газету? Идиот!"

— Это обо мне… — Инспектор, едва скрывая улыбку, снова остановил ролики.

— Я приготовлю вам что-нибудь поесть, ведь вы не обедали…

— Почему же? Мы совсем неплохо поели с товарищем, — инспектор кивнул в мою сторону, — пока… вы тут ждали нас…

— Это было не очень вежливо с вашей стороны.

— Возможно. Но необходимо. Так какой номер вашего телефона?

— 45-99-63.

Инспектор поднял трубку, но не набрал номер, а снова обратился к Юлии:

— Помните, я спросил, что заставило вас войти в комнату отца? Телефон! Ваш супруг звонил из бара. Одним словом, проверка "исполнения"… Он разбудил вас. И хорошо сделал. Ведь он был уже в аэропорту. В 2.35 есть рейс на Вену. Но, на наше счастье, самолет, который должен был прилететь из Стамбула и дальше следовать в Австрию, опоздал из-за забастовки в турецком аэропорту. "Наш" подождал, подождал, потом испугался, что может возбудить подозрения, и вернулся в город — к Данчо, в бар отеля "Балкан".

Послышались звуки рояля — кто-то наверху заиграл гаммы.

— Интересно, — брови инспектора удивленно поднялись вверх, — я считал, что в старых домах, как ваш, нет такой слышимости между этажами. Надо иметь это в виду…

— Зачем?

— Пригодится во время какого-нибудь расследования… Ну, а вы, автор, скажите — только честно! — вы нами довольны?

— Все было так, как нужно.

— Идея капкана родилась у меня в одну секунду — наверно, так вдохновение посещает поэтов. Когда я дотронулся до лба вашего отца, -продолжал он, обращаясь к Юлии, — я ожидал, что почувствую холод смерти, но лоб был едва теплый… И тут я понял, что ваш отец будто сам поставил капкан для преступника, а мы должны лишь помочь поймать его. И мы принялись помогать. Я попросил вас выйти, чтобы дать санитарам указание немедленно отвезти отца в больницу. Потому что если бы я приказал доставить его в приемный покой, а не в морг при вас, вы бы сразу обо всем догадались. Так что, уж простите, пришлось переступить на время через ваши дочерние чувства. А Любен никак не ожидал появления главного свидетеля, но он появился и дал разоблачительные показания. Впрочем, я еще раньше, чем ваш отец смог заговорить, догадался почти обо всем, что здесь произошло, и "восстановил" для себя всю сцену. Главное убийство не совершается в подобной среде просто так, за понюшку табаку. Должна быть серьезная причина для преступления, и причина эта была выявлена: деньги, подготовленные для бегства.

— А я вообще не думала об этом…