Капканы и силки

Вот к такому джентльмену и явился старый хрыч Старина Пайпер со своей жаждой мести. Берни Кац всегда был в курсе всех местных событий, знал он, ясное дело, и все детали победы Мамаши Лауден над старым хрычом и сразу же постарался остудить пышущего гневом клиента: "Марти, с кем ты хочешь судиться? С этими двумя заезжими стрикулистами? Тебе мало того, что они уже с тобой сделали? Ты не понимаешь, что если ты подашь на них в суд, то за них заступятся все журналисты штата, и республиканцы, и демократы, и независимые? Твое имя будут полоскать все газеты, журналы, телеканалы и радиостанции нашего штата, потому что девиз журналюг - "Один за всех и все за одного", иначе им просто не выжить! Ты хочешь, чтобы Девятнадцатый канал начал расследование обстоятельств смерти твоей жены и каждый вечер поливал тебя грязью и выворачивал твое грязное белье перед пятью миллионами телезрителей, в том числе и перед всеми жителями Пармы?"

Нет, этого старый хрыч, конечно же, не хотел! Подумав, Старина Пайпер сказал: "Да, Берни, ты прав, стрикулистов лучше не трогать! Я хочу подать в суд на эту гадину, Мамашу Лауден! Это она меня разорила, и я могу это доказать! Пускай платит за диффамацию!" Берни Кац, конечно, был к этому готов и ответил, что за это дело он не возьмется: "Ты пойми, Марти, я за двадцать три года не проиграл ни одного дела. А знаешь почему? Потому что я не берусь за проигрышные дела. Пармский суд и пармские присяжные никогда не признают Мамашу Лауден виновной в диффамации, потому что весь город - за нее и против тебя! Если хочешь, можешь идти к этому питсбургскому хлыщу или к этому дуболому из Цинциннати, они не понимают, что такое Парма, могут и согласиться вести твое дело. Но заранее тебя предупреждаю: Мамаша Лауден для защиты наймет меня, и я в суде разгромлю и хлыща, и дуболома так, что об этом в городе потом легенды сложат! Я еще и встречный иск вчиню, и это не Мамаша Лауден будет платить тебе за диффамацию, а наоборот: это ты ей заплатишь кругленькую сумму за диффамацию!"

Старина Пайпер совсем растерялся: "Ну и что же мне делать, Берни? Меня разорили, а я даже не могу подать в суд на виновных? Но хотя бы на корпорацию, от которой работали стрикулисты, я могу подать в суд? Ведь корпорация - это не журналисты, за нее "Чистодел" и Девятнадцатый канал не вступятся!" Берни Кац ответил, что это, может быть, и неплохая идея, но прежде чем подавать в суд, надо собрать все необходимые сведения, а это обойдется, ну, скажем, в полторы тысячи долларов. "Пойми, Марти, мы живем в век информации. Наш век так называется, потому что сейчас информация - это самое ценное. А за ценное надо платить хорошие деньги! За меньшую сумму, чем полторы тысячи долларов, по-настоящему хорошие детективы работать не будут, потому что граница между сбором сведений о корпорации и промышленным шпионажем очень зыбкая!" Старый хрыч Старина Пайпер кряхтел, вздыхал, сказал, что подумает, а на другой день все-таки принес и отдал Берни Кацу чек на полторы тысячи долларов. Берни Кац сказал, что Старина Пайпер может прийти к нему через три дня, к этому времени он через лучших частных детективов штата уже получит полную информацию.

Сразу после ухода старого хрыча Берни Кац навестил Мамашу Лауден. Он сказал, что зашел ее предупредить: старый хрыч Старина Пайпер чинит против нее козни и только что предлагал ему, Берни Кацу, быть его адвокатом и подать в суд на Мамашу Лауден. Он, конечно, с негодованием отказался. Наверно Старина Пайпер теперь пошел к тому питсбургскому хлыщу. Но Мамаша Лауден может быть спокойна: если что, Берни готов защищать ее интересы и на суде побьет хлыща как ребенка! Мамаша Лауден поблагодарила его, посмеялась над старым хрычом и пошла похлопотать насчет обеда для дорогого гостя. Берни Кац тем временем рассмотрел как следует договор между Мамашей Лауден и печатным домом "Стэнфорд и сын", который Мамаша Лауден еще в декабре заламинировала, вставила в рамку и повесила на стену в гостиной (об этом артефакте на стене гостиной Мамаши Лауден давно уже знал не только Берни Кац, но и весь город) - ведь именно с этого дорогого ее сердцу документа и началось падение ее заклятого врага, именно этим она и доконала Старину Пайпера! Записав адрес печатного дома, Берни Кац пошел на зов хозяйки в столовую, где его ждал стол еще шикарней, чем тот, за которым Мамаша Лауден угощала Сваакера и Алекса.

Вернувшись домой после замечательного обеда у Мамаши Лауден, Берни Кац с часок подремал, а проснувшись, сел к компьютеру и вбил в поиск записанный им официальный адрес печатного дома "Стэнфорд и сын". Гугл выдал ему шикарный шестидесятиэтажный небоскреб в самом центре Чикаго. Для Берни Каца все было предельно ясно, а о чикагской компании, услугами которой пользовался Сваакер и которая за несколько десятков долларов в месяц обеспечивала любому желающему и чикагский телефон, и роскошный корпоративный адрес в самом центре Чикаго, Берни Кац, конечно, и понятия не имел.