Капли дождя

Несмотря на то что Андреас был совершенно недоволен своим умением класть печи, другой работы он не стал искать. Продолжал работать с яростным упорством. Дерзнул даже взяться за кладку кафельной печи. Подбор и подгонка в тон сверкавшей глазурью плитки, нарезка ее и зачистка обнаружили, что работу, которой каждый день занят, он так мало знает и понимает. Но не махнул на свое новое занятие, даже когда руководство конторы явно захотело избавиться от него. Не потому, что сложенные или отремонтированные им плиты и печи не годились, а потому, что неугодной стала его личность.

Черная кошка между ним и руководством конторы пробежала после одной толоки. По предложению бригадира ремонтников на строительстве дачи начальника конторы был организован воскресник. К вечеру Андреа-су стало ясно, что значительная часть строительных работ здесь выполнена бесплатно. В следующее воскресенье некоторые рабочие под влиянием Андреаса отказались идти на толоку. Бригадир быстро выяснил, кто был зачинщиком. Он назвал Яллака заглазно безответственным подстрекателем, который сеет раздор в их маленьком сплоченном' коллективе. Андреас пошел к начальнику конторы и заявил, что если тот не призовет к порядку бригадира и будет продолжать строительство своей дачи в порядке воскресников, то ему придется давать в прокуратуре объяснения по двум статьям. Во-первых, по поводу использования своего служебного положения-в личных интересах, во-вторых, по поводу разбазаривания государственных средств, точнее говоря - в связи с разграблением государственных денег, потому что участникам толоки обещали компенсировать их работу приписками в ежедневных нарядах. Начальник конторы, молодой инженер, называвший Андреаса Николаем Островским, испугался его резкости и поспешил заверить, что о приписках он не и"мел и понятия. Все это вина бригадиров, его подвели подхалимы и приспособленцы, и он должен будет строже следить за своими помощниками, само собой понятно, что такие толоки никуда не годятся. И он благодарен товарищу Ял-лаку, который открыл ему глаза, прямо от души благодарен. Однако с той поры ему стали давать работу с каждым разом все хуже и менее оплачиваемую, в том числе и такую, которая ничего общего с его занятием не имела. На его расспросы отвечали, что печницкой работы просто не хватает, что среди печников у него наименьший стаж и самая низшая категория. При желании он может переквалифицироваться, стать, например, слесарем по центральному отоплению, поле деятельности у теплоцентралыциков расширяется с каждым днем, профессия же печника в наши дни вообще вымирающая, кто сейчас строит дома с печным отоплением? Это было и насмешкой и расплатой одновременно.

Не требовалось особого ума, чтобы понять: от него хотят избавиться. В первом порыве Андреас готов был уже подать заявление об уходе, но передумал. Он сказал себе, что если он хочет быть таким же хорошим партийным работником, как его отец печным мастером, - в душе Андреас Яллак по-прежнему считал себя партийным работником, - то не смеет вот так, обидевшись, хлопнуть дверью. Его уход рабочие могут расценить как подтверждение поговорки: "Против ветра плевать - себя оплевать", которая уместна и поныне. А ретивый начальник конторы и его плутоватые помощники еще больше осмелеют. К удивлению многих, он остался, хотя его гоняли с объекта на объект и хотя зарплата снизилась наполовину. Осенью Яллака, несмотря на скрытое противодействие начальника конторы, избрали членом партийного бюро. Начальник конторы, который снова, заискивая, называл его эстонским Николаем Островским, стал опять угодничать перед ним, на подсобные работы его больше не ставили, зарплата все росла. Заинтересовавшись, на каком основании повышается у него зарплата, Андреас вник в наряды и нормы и обнаружил в ведомостях фамилии людей, которых никто из рабочих не знал. По его предложению начальника конторы вызвали на партбюро дать объяснение. На заседании выяснилось, что фиктивные имена в ведомостях и приписки являются лишь частью махинаций заведующего ремонтным участком и бригадира, на что начальник конторы смотрел сквозь пальцы, явно, что и ему перепадало. Члены партийного бюро единогласно решили обратиться к директивным органам с предложением провести основательную проверку работы всей строительно-ремонтной конторы. Через четыре месяца начальника конторы освободили от занимаемой должности, бригадир посчитал за лучшее убраться по собственному желанию.