Капли дождя

— Хорошо, я в деле. А ты иди, позаботься о нашей девочке.— Бо вылезает из машины, когда я завожу двигатель. Он оглядывается на меня, прежде чем уйти, и я вижу, насколько всё это влияет на него. Я знаю, что он тоже заботится о ней.

Это своего рода смешно. Я никогда не хотел любви, но это всё, за чем гонялся Бо. Вот почему у него так много разных девушек. Он ищет привязанность, потому что никогда не получал этого дома. Но самое печальное, что он не позволяет себе полюбить кого-то взамен. Хотелось бы мне помочь ему в этом.

Я выезжаю на Gulf Drive и направляюсь к дому Элли. По дороге проезжаю мимо белого Range Rover и понимаю, что отец Элли снова бросилеё. Сердце разрывается в груди из-за неё, потому что в отличие от меня, она не знает, что именно произошло вчера, и думает, что я тоже её бросил.

Небо тёмное, температура резко упала и поднялся ветер. Знаю, что в любую минуту может начаться дождь.

Паркую джип на подъездной дорожке и бегу к дому, когда начинают падать первые капли. Буря надвигается быстро, и не похоже, что она в скором времени закончится.

Стучу в дверь и жду, но ответа нет. Открываю дверь и зову её по имени. Тишина. Не знаю почему, но чувствую небольшую панику. Её машина здесь, тогда где она?

Я захожу в дом и, заглянув на кухню, обнаруживаю, что её там нет. В два шага поднимаюсь по лестнице на второй этаж в её комнату, но Элли там тоже нет. Направляюсь в ванную, но и она пуста. Сажусь на её кровать и потираю затылок.

Снаружи завывает ветер. Французские двери, ведущие на балкон, распахиваются и хлопают по стенам. Я спрыгиваю с кровати, чтобы придержать их, когда слышу плач. Я сразу же замечаю её. Она, свернувшись калачиком, сидит в углу балкона и истерически плачет.

— Элли!

Она не отвечает мне, когда я спешу к ней. Мокрая и дрожащая, она хватает ртом воздух в промежутках между рыданиями.

— Милая, что случилось? Что ты здесь делаешь?

Она немного смещается в мою сторону, и я склоняюсь над ней, стараясь спрятать её от ветра и дождя. Элли продолжает плакать, поэтому я кладу голову ей на спину и сажусь рядом, надеясь, что она знает, что я здесь для неё.

Спустя неопределённое количество времени, я чувствую, как её мышцы начинают расслабляться. Она была так напряжена и зажата.

— Дрю... — Агония, звучащая в её голосе, когда она произносит моё имя, так явна, что я готов сделать всё что угодно, лишь бы её не было.

— Элли, пожалуйста, поговори со мной. Что случилось?

— Дрю, я убила её, — говорит она между всхлипываниями.

— Убила кого? — ей тяжело дышать, поэтому я успокаивающе поглаживаю вверх и вниз по её спине. — Мне нужно, чтобы ты успокоилась.

— О, Дрю... — Ещё больше рыданий.

Не знаю, чего я ожидал, когда приехал сюда, но определённо не этого. Мы с ней насквозь промокли, и она вся дрожит. Посчитав, что этого достаточно, я поднимаю её и несу в дом. Пройдя в ванную, усаживаю её на стойку. Дрожь усиливается, поэтому я включаю горячую воду в душе и закрываю дверь.

Я действительно не знаю, что произошло или что для неё сделать, поэтому наклоняюсь и приподнимаю подбородок. Мне нужно смотреть на неё. Мне нужно увидеть её прекрасные глаза.

— Я убила её, — говорит она, глядя на меня. Её большие карие глаза такие грустные.

Она убивает меня в этот момент.

— Ты должна сказать мне, о чём ты говоришь, потому что я не понимаю.

Она протягивает сложенные руки, а затем медленно открывает их, показывая мне то, что внутри.

Я узнаю стрекозу. Кажется, она тоже заметила, что в последнее время их много летает. Она права. Стрекоза мертва, и одно из её крыльев сломано пополам.

— Что случилось? — тихо спрашиваю я её.

— Я ударила её. — Она снова начинает рыдать и закрывает глаза.

— Почему?

— Мне было так больно, и я была так рассержена. Я не знаю. Я не хотела убивать её… Прости. — Слёзы продолжают течь из её глаз, и всё, о чём я могу думать, это насколько сильно я люблю эту красивую сломленную девушку.

— Что тебя так огорчило и расстроило?

— Всё! Ты, моя мама, мой отец, люди в школе, Кэссиди, всё. Ты не понимаешь. Я наконец-то начала чувствовать себя более счастливой, чем грустной. Я чувствовала, что, возможно, моя жизнь снова становится нормальной, и я так сильно этого хотела.

Я убираю влажные волосы сеё лица, и, продолжая укачивать в руках стрекозу, она рассказывает мне всё о последних двадцати четырёх часах. Она рассказывает мне о том, как получила письмо из Джульярда, как видела меня с Кэссиди, о своём разговоре в школе и отцом, насколько одинокой она себя чувствует в пустом доме и о том, как она убила стрекозу. Иногда я задаюсь вопросом, как эта девушка всё ещё функционирует, потому что жизнь в последний год была у неё нелёгкой.

Я медленно наклоняюсь, забираю у неё стрекозу и кладу её на столешницу. Внутренние терзания покинули мою милую девочку, но она не может перестать дрожать. Я осторожно поднимаю её. Она крепко обнимает меня, обхватывая ногами, и кладёт голову мне на плечо. Я знаю, что сначала должен раздеть нас, но не делаю этого. Скидываю шлепанцы и прямо в одежде захожу в душ.