Капли корсара (СИ)

— Все просто, — теперь уже грустно говорила умудренная опытом подобных разборов заведующая, — не накажу я — накажут меня, а я еще хочу поработать и мне нет дела до ваших чувств и амбиций.

— Заварила кашу Мария Сергеевна, вот и пусть отвечает, — поддерживая линию заведующей подвякнула азиатского вида доктор, недавно перебравшаяся в Россию из какого-то Бада. Её желание услужить и "лизнуть", так ярко было выражено, что Мария Сергеевна не выдержала и рассмеялась.

— Смеяться нечему, — подытожила завподстанцией. Пиши по собственному желанию Маша.

В кабинете сразу стало тихо. Мария Сергеевна медленно поднявшись со стула и четко, выделяя каждое слово, произнесла: — Вот тут вы глубоко ошибаетесь. Как вам нет до меня дела, так и я не расстроюсь, если вас, вышвырнут с вашего кресла. Медицина ничего не потеряет, а только приобретет. Да, кстати говоря, по-моему, вам уже лет пять, как следует быть на заслуженной пенсии. Заявление я не напишу. Хотят, пусть передают материалы в суд, — сказала, и демонстративно хлопнув дверью, вышла из кабинета….

Прошло около года. Под натиском проблем и, не желая больше бороться за место под медицинским солнцем — уволилась. Плохо это или хорошо она и сама не могла точно определить. Хорошо уже, наверное, то, что теперь по ночам она спокойно спит дома, а не мотается по вызовам, а плохо, что почти каждую ночь ей снится скорая. Снится и не дает спать. Она всегда хотела быть врачом. Мечтала помогать, а на деле ей предлагалось совершенно другое. Её знания и опыт оказались не так и нужны. В такие минуты ночных раздумий она, как правило, включала телевизор и, пытаясь отвлечься, бессмысленно щелкала каналы. Телевизионная жвачка успокаивала, и она вновь засыпала под работающий в ночи телевизор. Засыпала всегда, но не сегодня.

…. В кадре промелькнула скорая и голос сообщил, что в городе уже второй случай смерти малолетнего ребенка по вине врачебного персонала… Мария внутренне напряглась и вся превратилась в слух. Очередной кадр заставил ее, съежилась под одеялом. На телевизионном экране та самая мамочка, с которой были связаны её гонения на скорой. Стоя у дверей прокуратуры, она, потрясала пачкой исписанных листов и объясняла, как ее дочь убили врачи. Как они не вовремя приехали…. не так лечили…. и как это небесное создание мучилось, погибнув от банального осложнения гриппа.

Передача уже давно окончилась, но Мария все, ни как не могла придти в себя. Она почти вслух спорила с тем, что услышала и казалось, пыталась доказать всем и вся, что все что звучало с телевизионного экрана жуткая неправда. Она хотела кричать и плакать. Кричать так, что бы услышали все, но кто её мог услышать? Разве, что кот, примостившийся на краешке дивана и очень внимательно и настороженно смотревший на возбужденную хозяйку. С экрана раздавалась веселенькая музыка, а полуобнаженные тела демонстрировали не двусмысленные движения….

Похожий на Бога.

В синевато-тусклом свете длинного больничного коридора, там, где вдоль стен стояли убогие видавшие виды, протертые за десятки лет банкетки, свернувшись в неестественной позе, расположился долговязый, лет тридцати пяти, парень в разорванных и сильно потертых джинсах и такой же потрепанной ковбойке.