Капля яда

Для меня не стало неожиданностью, что он мог легко входить и выходить из этого здания, а также проникать в мое пространство, поскольку его семья финансировала именно эти постройки. Он мог спокойно пройти мимо, и никто не стал бы задавать ему вопросов и не моргнул бы и глазом, но это было не в его стиле.

Так же, как тогда, когда ему удалось проникнуть в дом моих родителей, минуя их внимание. Это было нетрудно — спальня моего детства находилась далеко, на другой стороне нашего большого особняка, с выходом в сад и, кроме того, к домику у бассейна. Туда, куда он привел меня, достаточно далеко, чтобы не слышать приглушенных криков.

— Разговоры о тебе — самое яркое событие моего первого дня после возвращения.

Я не знала, как он хотел, чтобы я отреагировала на это, поэтому просто пробормотала что-то в знак согласия и направилась к комоду, в котором лежала моя сложенная одежда. Я выбрала комплект из детских голубых шорт и майки и сбросила полотенце после того, как быстро вытерлась насухо, обнажив свое тело и не потрудившись спрятаться от него. Он видел все это уже тысячу раз.

Я почувствовала на себе взгляд, но проигнорировала его и отнесла полотенце обратно в ванную, повесив сушиться. Я схватила расческу, вернулась в спальню и встала перед висевшим на стене зеркалом в пол. Я расчесала волосы, чтобы они немного высохли естественным путем, прежде чем воспользовалась бы феном, когда он ушел бы.

— Тебе что-нибудь нужно? — в конце концов, я спросила после нескольких минут дурачества, пока он молчал и просто наблюдал. Всегда наблюдал. Его глаза ни черта не упускали из виду.

— Нет, просто ценю своего маленького ангела.

Итак, это была проверка, к счастью для меня. Я непонимающе посмотрела на него, изо всех сил стараясь не выдавать никаких эмоций, если это возможно, кроме тех, которых он добивался от меня.

Склонив голову набок, я провела языком по тыльной стороне зубов.

— Я знаю, что ничего не меняется. Тебе не нужно беспокоиться, мы это уже выяснили, — еще раз успокоила я его.

Он стал еще более параноидальным с тех пор, как узнал, что я собиралась вернуться сюда, вероятно, потому, что знал, что ему пришлось бы быть более осторожным и за нами бы наблюдали. Но я не должна была принимать на себя всю тяжесть его паранойи. Это была "его" проблема.

Я внимательно изучала его, когда он поднялся на ноги и стал у меня за спиной. Его руки переместились на мои бедра, сжимая до боли крепко, чтобы оставить синяки в форме кончиков пальцев, которые виднелись бы до завтра. На моей коже легко появлялись синяки, что доставляло ему слишком большое удовольствие.

Я поймала его взгляд в зеркале:

— Тебе повезло, что мне есть где быть сегодня вечером.

Он убрал свои руки и тело от моего. Я затаила дыхание. Он вышел из комнаты и так же быстро вернулся, но уже с моим телефоном, который я оставила на туалетном столике ранее, с силой сунув его мне в руку.

— Отвечай, когда я пишу. Никаких оправданий.

Он ушел, хлопнув на ходу входной дверью.

Полчаса спустя я наконец высушила волосы. Никогда не ложись спать с мокрыми волосами, ты простудишься, — бабушкины сказки всегда смешили меня. Моя бабушка говорила это, когда была еще жива; я улыбнулась про себя при мысли о ней. Выключив основной свет в гостиной, я захватила на ночь дополнительную бутылку воды. Рухнула в постель и поставила ее на приставной столик, поставив будильник на утро.

Мои веки отяжелели, но и мысли стали тяжелее.

Мой первый день в университете начался блестяще…

Нет. Очевидно, у меня была самая удобная кровать в мире, а это означало, что я проспала и несколько раз переводила будильник на более поздний срок, и проснулась только от настойчивого стука в входную дверь и одновременного звонка моего телефона. Слава Богу, у меня была невероятная лучшая подруга, которая также служила запасной сигнализацией.

— Черт возьми, прости, — крикнула я через плечо, бросаясь прочь после того, как открыла дверь, чтобы впустить ее.

Поспешив к своему гардеробу и схватив первый попавшийся топ, который я увидела висящим на вешалке, я бочком двинулась к комоду, хватая трусики, лифчик и несколько узких джинсов. Услышав ее смех в гостиной, я направилась туда, держа в руках свою чистую одежду, молча злясь на то, что над мной смеялись.

— Что тут смешного? — раздраженно спросила я, прищурившись.

— Ты, — она улыбнулась, перестав смеяться, но ее глаза выдавали ее веселье. — Просто, чтобы ты знала, — протянула она, отходя за кухонный островок подальше от меня. — Только что пробило… хм, семь тридцать.

Затем она снова рассмеялась надо мной и над лицом, которое, должно быть, получила в ответ. Молодец, что отошла подальше туда, откуда я не могла дать ей пощечину. Дружескую пощечину, конечно.

— Семь утра? — спокойно переспросила я, сдерживая свой гнев.