Капля красивого яда (ЛП)

Лейкин явно борется между тем, чтобы сохранить дистанцию ради Кэма и тем, чтобы утешить меня. Ее мизинец осторожно перемещается на мой, затем все больше пальцев, пока половина ее руки не ложится на мою. Но все это происходит так медленно, что, когда она нерешительно опускает голову мне на плечо всего на секунду, прежде чем поднять ее обратно, я не удивляюсь, когда слышу стон Мали.

— Боже мой! Перестаньте вести себя так, будто вы еще не пробовали сперму друг друга!

К стону Кэма примешивается звук Лукаса, поперхнувшегося пивом. — Мали! Какого черта?

От ее слов у всех остальных все встает на свои места, и Оуэн делает жест между мной и Лейкин. — Подождите, вы двое...?

Лей смотрит на меня и морщит нос, изображая отвращение. — Пфф. Я абсолютно святая. Будущая монахиня. Он просто пытается украсть мою добродетель.

И вот так все мои проблемы исчезают, я смеюсь, а она улыбается. — Это правда?

Прикусив нижнюю губу, она кивает.

— Итак, если я упомяну, когда ты—

Я даже не успеваю закончить фразу, потому что ее глаза расширяются, и она бросается целовать меня, фактически затыкая мне рот. Очевидно, что это не первый раз, когда я целую ее, но это первый раз, когда мы целуемся на глазах у всех. Черт, да я вообще впервые целуюсь с кем-то на глазах у всех, когда не пытаюсь перепихнуться. Обстановка другая. Причина другая. И когда моя рука ложится на ее щеку, тяжесть момента лишь придает мне еще большую уверенность в своем решении.

Она разрывает поцелуй, и я самодовольно ухмыляюсь. — Ну и кто теперь крадет добродетель?

Она отталкивает меня плечом и усмехается.

— Это полная чушь! — кричит Лукас, вставая и бросая свою пустую банку из-под пива на землю.

Всем остальным это кажется забавным, но Кэм выглядит так, будто он предпочел бы быть где-нибудь в другом месте. — Сядь, королева драмы.

Он ворчит про себя, делая то, что ему говорят, но внимание Оуэна приковано исключительно к Кэму.

— Так вот почему ты такой злой в последнее время?

— А как бы ты себя чувствовал, если бы узнал, что парень, которого ты считаешь своим братом, трахает твою младшую сестру? — парирует он.

Технически, я никогда не говорил ему, что трахаю ее. Если бы я сказал, он бы меня точно зарезал. Но он знает меня достаточно долго, чтобы понять это самостоятельно. И я нахожу больше утешения, чем следовало бы, в том, что он сказал «считаю», а не «считал».

— Я имею в виду... — Мали говорит это своим вызывающим у меня содрогание голосом. — Прежде чем ты понял, кто это, ты был полностью согласен. — Она подносит палец к подбородку, делая вид, что размышляет. — По-моему, ты сказал: «В наше время трудно найти хорошую киску».

Кэм сжимает в руке банку с пивом, проливая его через края на подлокотник кресла. Тем временем я сосредоточился на девушке, которая будет ответственна за мое убийство.

— Ты хочешь, чтобы он возненавидел меня, не так ли?

Она пожимает плечами и мило улыбается. — Ты забрал моего лучшего друга. Будет правильно, если я заберу твоего.

Честно говоря, я уверен, что Кэм был бы рад, если бы она сделала именно это, только по-другому. Черт, если бы она это сделала, мы бы не оказались в таком затруднительном положении. Однако ранее я был слишком близок к тому, чтобы раскрыть его секрет. Я больше никогда не переступлю эту черту.

— Пожалуйста, — насмехаюсь я. — Как будто мы оба не знаем, что она любит тебя больше.

Мали ухмыляется, раскрывает объятия и смеется над тем, как Лейкин охотно идет ей навстречу. Это отдаляет ее от меня, когда она прижимается к своей лучшей подруге. И я не могу не смеяться над тем, как Мали подмигивает мне из-за этого.

— Ну, и что? — спрашивает Эйден, все еще не понимая, о чем идет речь. — Вы больше не друзья?

Я не даю ему шанса ответить - отчасти потому, что боюсь того, что может прозвучать из его уст. — Нет, ему просто нужно как следует наказать меня, и тогда он с этим смирится.

Мали и Лейкин перешептываются между собой и пытаются сдержать смех, но я сосредоточен на том, как фыркает Кэм.

— Ты шутишь? Ты встречаешься с моей сестрой. Это и есть наказание.

Я закатываю глаза и смотрю на Лейкин. Она на мгновение надувается, но затем бросает взгляд на Мали и снова пытается не рассмеяться.

— Ладно, какого черта вы двое хихикаете? — спрашиваю я со вздохом.

Мали делает все возможное, чтобы сохранить самообладание, когда отвечает. — Ты собираешься назвать его папочкой и принять свое наказание как хороший мальчик?

И тут Лейкин теряет самообладание, откидывая голову назад и разражаясь истерическим смехом.

К счастью, Кэм не настолько меня ненавидит, чтобы пропустить больше одной тренировки. Правда, я не уверен, что это больше говорит о его обиде на меня или о его любви к хоккею. Если бы мне пришлось гадать, я бы выбрал последнее.