Капля огня

- Я... - девушка размышляла, как бы ей окончательно не запутаться во вранье, - я журналистка. Хотела взять интервью у вашей ведущей актрисы Анны Свид...

- А что, эта курица уже в примадонны записалась?! - подпрыгнула дама так, что её пышный бюст возмущенно заколыхался. - Или это Ступин вам матерьяльчик заказал? Считают, что все купить можно! А сами-то...

Внезапно толстуха смолкла, и выражение её лица стало ликующим.

- А вы сегодня её видели? - почему-то шепотом спросила она. - С утра-то козой прыгала, прямо девочка, а потом вдруг скукожилась вся. Я думаю, она каких-то таблеток для омоложения наелась! А химия, штука такая - неизвестно, какой эффект даст. Вот наша Анюточка и нарвалась!

- Как это - скукожилась? - вытаращила глаза Ника.

- А так... - дама свела губа в куриную гузку, должно быть, обозначающую скукоженность ненавистной коллеги по сцене, отчего её лицо стало напоминать мордочку разжиревшей обезьянки. - И теперь они со своим Олежиком горланят на весь театр. Прямо не очаг культуры, а какая-то коммуналка!

- С Олежиком?

- Ага, со Ступиным своим, колбасным бароном. Вот...

Опять послышались вопли и визг, что-то с грохотом упало и зазвенело разбитое стекло.

- Ишь, буянит, психопатка, - закатила глаза толстуха. - Вот и напишите обо всем, что вы тут у нас увидели! Честно и правдиво!

- Да, обязательно... Скажите, а у вас тут нет такого шатена невзрачного и слегка лысоватого?

- Да у нас таких невзрачных полтеатра, - отмахнулась дама, с наслаждением прислушиваясь к происходящему в глубинах театра. - Во дают!

Пятясь, Ника покинула комнату и тут же едва не попала под ноги резво мчащемуся куда-то юноше. Споткнувшись о неожиданно возникшее препятствие, юноша отскочил в сторону, и у него из рук посыпались картонные коробки.

- Вот дьявол! - вскричал парень. - Ты чего прыгаешь?

- А ты чего бегаешь? - огрызнулась Ника.

- Мне положено бегать, я тут на побегушках, - хмыкнул юнец. - Кто это там орет, не знаешь?

- Вроде бы Свидерко... Ничего не разбилось? - девушка подняла одну из коробок, она оказалась пустой.

- Анна на шее? Чего это она? А разбиваться нечему - для бутафории кубики. Всякую фигню для сцены мастрячить.

- Понятно. А кричит... я сама не знаю, почему. Наверное, случилось что-то.

- Пойду, посмотрю, что там, - парень почесал нос, пнул коробку и отправился на шум.

Поражаясь собственной бестолковости, Ника потащилась следом. Нет, она, конечно, привыкла к тому, что театр - место не всегда организованное и чинное, но то, что творилось тут, превосходило все ранее виденное.

В гримуборной Свидерко толпились люди, часть из которых была облачена в белые халаты. Судя по всему, они уговаривали даму в штанишках со стразами поехать с ними, но та ни в какую не соглашалась. Сильно пахло чем-то медицинским, вроде бы даже эфиром.. У стены в коридоре напротив распахнутой двери стоял вальяжный с виду мужчина. Выражение его лица было мученическим.

Из комнаты вывалился худой и высокий дядька в халате.

- И что нам с ней делать? Увозить принудительно? Но мы же не из психиатрии, мы только скорая помощь. А так у неё с виду все в порядке, только возбуждена очень.

- В порядке? - замахал руками вальяжный. - А то, что на утреннюю репетицию она пришла свеженькая, словно бутончик, просто девушка юная, а через пару часов в старую каргу превратилась, это - в порядке?!

- Э-э-э..? - протянул высокий. - В каком смысле? Загримировалась?

- Это грим?! - неожиданным фальцетов взвизгнул вальяжный. - Это не грим! Она превратилась в старуху буквально на глазах у двух партнеров и режиссера. А сейчас... - тут он перешел на свистящий шепот, - сейчас появился ещё какой-то хрыч, который говорит, что он ни кто иной, как Олег Евгеньевич Ступин. Ступин! А Ступину ведь лет тридцать пять, ну сорок максимум! А этому деду не меньше семидесяти.

- Так прогоните его! - предложил худой.

- А вдруг это и есть Ступин? - вальяжный заломил руки.- Ведь Анна-то... Вся надежда только на медицину!

- Но медицина в данном случае бессильна. Мы не можем уговорить госпожу Свидерко даже в больницу отправиться, чтобы пройти обследование! Вы от нас лишком многого хотите.

- Попробую ещё раз, - простонал вальяжный и тут его взгляд упал на Нику. В глазах буквально высветились два огромных вопросительных знака: - А вы, собственно, кто такая?

- Я... - начала, было, Ника, и тут, словно кузнечик из травы, из-за его плеча вынырнула вахтерша и проблеяла:

- Журналистка это.

- Журналистка! - вальяжный выпучил глаза и схватился за сердце. - Только журналистов нам тут не хватало! Уважаемая, давайте вы как-нибудь в другой раз придете! У нас тут видите, с актрисой плохо, сердце прихватило. Так что не до прессы...

Нике и самой было не с руки оставаться - мало ли кому придет в голову попросить предъявить её журналистское удостоверение или что они там носят. Так что лучше на неприятности не нарываться. Тем более что вряд ли она узнает что-то новое, а слушать истерические рыдания и крики ей уже поднадоело.