Капля света

Появился вскоре еще один ухажер, десятиклассник, прыщавый и долговязый Саня Куликов. Однажды, вернувшись с работы чуть раньше, я застала их полураздетыми в нашей спальне. Этот придурок был в одних штанах. А Настя моя…

— Ну, и долго ты теперь будешь изображать из себя оскорбленную невинность? — поинтересовалась у меня Настя, не выдержав наконец тяжелого двухчасового молчания.

— Настя, тебе пятнадцать. Неужели ты не понимаешь, что тебе еще рано, слишком рано…

У меня просто слов не было. Все это как снег на голову свалилось, я еще не готова была к такому разговору,

— Ты считаешь рано? А сама ты, Лерка во сколько лет первый раз?

— Не в пятнадцать по крайней мере, — вспылила я.

— Тебе правда сейчас так плохо? — Она подошла, прикоснулась к моей руке.

— Ужасно. Мне ужасно плохо, Рыжик. Ты даже не представляешь…

— Но у нас ведь не было ничего. Так просто, помучили друг друга…

— Настя, мне страшно. Я боюсь за тебя…

— Ну что ты, мамочка! Не переживай, со мной все замечательно! Это я так, от скуки. Или просто ради любопытства. Знаешь, должно ведь в жизни происходить что-нибудь интересное. Успокойся, слышишь?

Но успокоиться я не могла. И даже не оттого наверное, мне было так страшно, что сестренка моя пятнадцатилетняя решила так рано во что бы то ни стало испытать вкус взрослой жизни. Рано или поздно это произойти все равно должно было. Меня мучило другое. Я долго не могла понять что. И только потом, почти год спустя, когда Настя моя уже успела пережить три или четыре сумасшедших романа, я наконец осознала: мне просто не хотелось ее терять. И это странное чувство, которое мучило меня все оставшиеся годы, и было чувством безвозвратной утраты. Настя оставалась со мной, она по-прежнему любила меня, но теперь она уже жила в другом мире. В своем собственном мире, и строила она этот мир по своим законам, сообразуясь лишь с собственными чувствами и следуя законам собственной логики, которая, надо признать, всегда отличалась особой оригинальностью. Настя строила свой мир По тем законам, по которым, наверное, рисовал когда-то свои картины ее любимый художник.