Капо из Акапулько

— Черт. Кому-то такой оборот событий может не понравиться. Большой белый папочка опутал его проводами, имей в виду.

— Передай большому папочке, что я никогда не давал согласия на их установку. Поэтому их все пообрывали.

— Ладно, если хочешь, я передам, — согласился Таррин. — А что вообще там происходит?

— Будь я проклят, если знаю толком. Поэтому-то и звоню тебе. Подумал: а вдруг ты поможешь разобраться.

— Да нет, я сам впервые услышал от тебя. Птички просто донесли информацию, без уточнений. Все мы сейчас пытаемся понять, что у вас там происходит.

— Обе стороны заняты этим?

— Можешь не сомневаться. Как ты развлекаешься?

— Как обычный турист. Магазины и осмотр достопримечательностей. Между прочим, тут села на мель одна здоровенная яхта. Ее хозяином был некто Спилк, из Акапулько. Тебе знакомо это имя?

— Да, я слышал. Говорят, авария была что надо!

— Не то слово! Кораблик прыгнул из воды, словно дельфин. И вообще у этого парня сегодня сплошные неприятности. Он ведь владел не только яхтой, но и шикарным реактивным самолетом. Так, представляешь, с этим самолетом случилось прямо противоположное: он угодил точнехонько в воду. Причем на глазах у своего хозяина. Забавно, да? Ты уже, наверное, в курсе?

— Это случилось до или после того, как загнулась лошадь Буча?

— После. Думаю, скачки и стали причиной всех потрясений. Спилк, похоже, сыт скачками по горло и больше не хочет принимать в них участия.

— В самом деле? — оживился Таррин. — Полагаю, кого-то это расстроит до слез.

— Я тоже так считаю. Но я хотел бы знать, Липучка, кто устанавливал «уши» у Спилка?

— Понятия не имею. Первый раз слышу об этом.

— Ладно. Тогда давай уточним, кто был вместе с Бучем Кэссиди?

— Кто? — Таррин на мгновение задумался. — Надеюсь, ты не забыл о парнях Ровера?

— Не забыл, — подтвердил Болан. — Иными словами, они едут на международную встречу, так? А у них есть на это право?

— Вряд ли. Но не удивлюсь, если оно вдруг появится. Право на стороне тех, кто вовремя нарушает закон, ты же знаешь.

— То есть к Спилку раз и навсегда прицеплен «хвост»?

— Может быть, но не обязательно.

— А ты это можешь выяснить?

— Попробую. Когда ты мне перезвонишь?

— Ну, скажем, ровно через четыре часа. Хватит столько времени?

— Вполне, — уверенно ответил Таррин. — Что тебя еще интересует?

— Вилла Панчо. Имеют ли к ней касательство ребята Ровера?

— Они замешаны во многих делах, но тут — не уверен.

— Итак, — пробурчал Болан, — с чем же я остался? И откуда белый флаг?

— Постараюсь уточнить.

— Спасибо. И поинтересуйся Спилком. Меня волнуют его «глаза» и «уши».

— Они что, и впрямь такие большие?

— Огромные! Достаточно шепнуть, что он дурак, — и весь мир узнает об этом через пять минут.

Таррин усмехнулся:

— Ладно, я поспрашиваю. Может, что-нибудь и прояснится.

— Кстати, мы тут нашли потрясающую Деву Гвадалахары! — с легкой гордостью сообщил Болан. — Вот бы тебе посмотреть!

— Да, было бы неплохо, — согласился Таррин. — Сколько ей лет?

— Это вовсе не то, что ты думаешь. Оба слова пишутся с заглавной буквы — так называют подводную статую.

— А что она делает под водой?

— Ничего — стоит. В ясную погоду с лодки или катера ее видно просто отлично. Наведи о ней справки, ладно? Может оказаться полезно.

— Заметано. Вношу в список твоих вопросов. Ну, а какие-нибудь добрые известия у тебя есть?

— В принципе есть, но я вот думаю, как бы их сформулировать поделикатнее... Если честно, я бы их оставил на потом. Впрочем, одну вещь можешь передать большому белому папочке: наездники из Центральной Америки ушли в небытие вместе с Бучем.

— Это точно?

— Абсолютно. И еще передай ему: оттуда, где я стою, все выглядит очень чисто. Никакого движения, никаких засоров. Ну, разве что в устье...

— Понял. Еще что-нибудь есть?

— Пожалуй, на этом пока и закончим, — ответил Болан.

— Хорошо. Стало быть, следующий контакт с тобой у нас в час по твоему местному времени.

— И не чертыхайся, если я немного задержусь. Я даже не знаю, что может произойти через полчаса. Тут все постоянно меняется.

— Вот как? Но ты уж держись!

— Постараюсь, — усмехнулся Болан и положил трубку.

Когда он подошел к окошку, чтобы заплатить за разговор, девушка-телефонистка как бы невзначай поинтересовалась:

— Слышимость была хорошая?

— Очень хорошая, — добро откликнулся он. — Просто замечательная, мэм.

Да, слышимость была отменная, но как это могло повлиять на тех, которые все знали, и на тех, кто ничего не знал? Вот это и предстояло выяснить Палачу.

Все было на редкость зыбко и неопределенно. К примеру, ФБР могло держать, а могло и не держать под пристальным наблюдением крошку Касса, когда тот выезжал из страны.

Точно так же парни из Нью-Йорка могли установить у Спилка электронные «уши», а могли и не делать этого.

Болан понимал, что его «контактное лицо» своими донесениями всполошило не только агентов федеральных спецслужб, но и весь преступный мир. Еще бы, ведь о том, что Болан уже в Акапулько, фэбээровцы каким-то непостижимым образом пронюхали за целый час до того, как об этом узнала мафия!

Воистину — страна чудес!