Капремонт в доме Ашеров (СИ)

Такие вопросы всегда застают врасплох, не правда ли? Вот и Светлана не торопилась отвечать. Она подкралась к мешкообразному пуфику и принялась месить податливую материю. Монотонная физическая активность позволила Озёрской снять внутренние барьеры, разморозить поток ощущений и ассоциаций. Психика сопротивлялась отчаянно, чтобы не надышаться витающим в воздухе безумием. Но искушение для бессознательного оказалось слишком велико.

- Я чувствую безмятежность, спокойствие и, о-па, комфорт! - Светлана плюхнулась на взбитый пуфик и приняла абсолютно счастливый вид. - И еще я поняла, что выкину все свои кресла из дома и заменю их на такие вот замечательные мешки с песком. Как будто тонешь в толпе любопытных ягнят, которые наконец-то научились молчать.

- И долго будешь тонуть?

- Пока не надоест.

- А как же страх?

- А нет страха.

Куда же он делся? Сюда, по словам Димы, каждую ночь приходила чучелка. Не мог же ребенок привыкнуть к странному существу. Разве что эта групповая галлюцинация окончательно перешла из реальности внутрь картин Елены. Тогда женщину можно поздравить с успешным самоисцелением. Печатная машинка в голове у Игнатия защелкала с новой силой.

- Страха нет. есть безмятежность и отрешенность. Я либо только что развеяла собственные иллюзии, либо убила кого-то.

Машинку заклинило. Вот вам и сюрпризы разблокированного потока ассоциаций.

- Кого убила? - перешел на шепот Игнатий.

- Сына, - коллега пожала плечами с безразличием умиротворенного психопата. - Наконец-то решилась.

- Я-то думал, что ты сейчас воспроизводишь ощущения Димы.

Ещё одно крепкое плечепожатие.

- Хорошо. Рискну спросить. Где ты спрятала тело?

- Там, - неопределенно помахала поднятой перпендикулярно полу рукой Светлана.

Аннушкин поднял взгляд. Освещение потускнело настолько, что потолок был едва виден. Сверху донесся знакомый звук. Над головой гипнотерапевта кто-то прыгал.

- Это стучат из кабинета Розы. Иди открывай.

Последние слова были телеграммой из царства снов, сообщающей о благополучном прибытии туристки. И о её совсем не скором возвращении оттуда.

Игнатий оставил Светлану мирно почивать, а вернее сказать, нагло дрыхнуть на пуфике, а сам вернулся в гостиную. Пощёлкал выключателем: свет есть, но очень тусклый. И стены какие-то темные. Нет, это не ночная тьма просочилась в дом. Там, на улице, мрак был честным и по-своему пушистым.

Навь, свившая гнездо в комнатах особняка, совсем не планировала играть в отрытую. И, в отличие от уличного мрака, она не обволакивала, а пыталась уколоть, обездвижить, обезобразить. Снять кожу, выпотрошить, перелопатить внутренности, засунуть их обратно и зашить раны грубыми швами. Не потому, что навь не умеет шить - вовсе нет, хирургическая практика за плечами имеется, - просто неровные линии швов унижают пациента.

Аннушкин замотал головой и выскочил за порог. Уличные фонари и декоративная подсветка горели как надо. Снаружи особняк уже не внушал ни страха, ни подозрений. Лишь легкую зависть к живущим в неестественном достатке. Но и это чувство прошло, стоило гипнотизеру сделать пару кругов. Проходя в очередной раз мимо задней стены, мужчина остановился и облокотился на приставную лестницу. Минут пять он всматривался в окружающий пейзаж. Что его так притянуло? Еще один круг. Еще одна остановка. Пейзаж как пейзаж. От свежего ночного воздуха стала кружиться голова, и Игнатий вновь оперся о лестницу. Точно. Лестница! У дома ведь есть чердак.

Осторожно, стараясь не запачкать руки об измазанные глиной ступеньки, Игнатий стал карабкаться наверх. Чердак был спроектирован не менее рационально, чем остальные два этажа. Начать с того, что балки объединялись в сложную систему ребер жесткости, которая позволяла держать и скошенный потолок оранжереи, и дополнительный уровень библиотечных полок. Кроме того, по балкам вполне можно было гулять, не боясь потерять равновесие.

Пространство между балками было заполнено теплоизоляцией и еще чем-то не совсем прочным. В этом Игнатий убедился, когда в противоположном конце помещения обнаружил дыру. Вела она в комнату над Диминой спальней. Если верить неопределенному жесту Светы, именно здесь гипотетический убийца гипотетически мог спрятать гипотетический труп.

Внизу, в свете забытого включенного торшера, виднелся стол, перепачканный глиной. Решив, что у его неведомого предшественника проблем с прыжком не было, Игнатий ловко уцепился за край дыры и, не дожидаясь, пока материал примет весь его вес, приземлился на поверхность стола. Однако пружинистость и координация гипнотизера не спасли потолок от дальнейшего разрушения. От границы дыры отвалился большой кусок перекрытия, не оставляя Аннушкину шанса выбраться тем же путем.

Торшера было явно недостаточно, и Игнатий, ступая по промокшему насквозь ковру, добрался до выключателей. То же самое. Свет есть, лампы горят, но с тем же успехом можно было использовать лучину.

Интересно, откуда здесь столько воды?