Каприз для двоих (СИ)

Мелли слегка улыбнулась. Почему-то сложно представлять Алана сиротой в приюте… он кажется жестким, волевым… словно уже родился вешри и аристократом.

— Ммм… значит, какое-то время до нашего знакомства ты был приличным, добропорядочным мальчиком? Я уж думал, ты родился сексуальной бестией, — улыбался Берти.

Теперь Алан расхохотался. Заразительно так, радостно. Мелли, сама поражаясь своей смелости, все же спросила:

— А как вы вообще познакомились?

Берти посмотрел на Алана, и они снова засмеялись. Какое-то время молчали, будто решали, кто начнет рассказ.

— Я в столице пришел в ресторан, — начал Берти. — И там Алан, будучи юным, даже чуть моложе тебя, и безумно красивым, работал официантом. У него была белая рубашка, расстегнутая чуть ли не до пупка, и очень тесные штаны, которые прекрасно демонстрировали шикарную задницу. Еще на нем был фартук, но я готов поклясться, что он был меньше, чем у других официанток.

Алан усмехнулся:

— Можно подумать, я туда работать пришел. У меня была цель подцепить кого-нибудь, а не стать лучшим официантом.

— Я удивлен, что он раньше кого-нибудь не подцепил, — качнул головой Берти. — Глазками стрелял, как не каждая светская красотка умеет. Я все сидел и думал, как вообще можно снять официанта. Ну, у меня как-то не было опыта в таких делах, все мои любовники и любовницы были того же положения, что и я, мы знакомились на приемах или каких-нибудь творческих вечерах.

Алан перебил его:

— Ага, а я смотрю на него и понимаю: этот не подойдет. Вот хоть и выглядит так, будто любого обольет волной презрения, но отчетливо чувствуется, что лопух.

— Эй! — возмутился Берти.

Алана перекинул косичку Мелли на плечо, а когда она встала с пуфа, не дал уйти, потянул себе на колени.

— А что «эй»? — удивился Алан. — Даром что старше меня почти вдвое был, все равно жизненного опыта — ноль. Смотрел на меня все время обеда, просто глаз не спускал… но ничего не говорил.

— И что потом? — спросила Мелли, устроившись поудобнее у Алана на руках.

— Я закончил есть, расплатился, оставил ему большие чаевые и пошел… хотел у одного друга разузнать некоторые щепетильные темы. Не успел. Этот, в узких штанах и расстегнутой рубашке, поймал меня на выходе из ресторана, затащил в гардеробную, за вешалки, бухнулся на колени и сделал мне минет.

Алан чуть повел плечами:

— Побоялся, что такой состоятельный лопух достанется кому-то другому.

Мелли повернула голову, стараясь рассмотреть лицо Алана. Он улыбался. Это успокаивало. Идя сюда, она думала лишь о своем страхе. Страхе, что она рассердила их настолько, что они решили от нее отказаться. Испугалась больше даже не за себя, а за Роззи и Олли. Но сейчас страх уходил, его место занимало осознание, что они действительно просто решили дать ей отдохнуть.

— А что дальше? Вы начали встречаться? — неуверенно спросила она, так и не дождавшись продолжения от кого-либо из них.

— Я предложил Берти пойти к нему и продолжить… А через два часа переехал в столичный дом рода Стэгар.

Берти засмеялся. Он отпил из бокала и мечтательно добавил:

— И началась моя жизнь с одним капризным мальчишкой.

— Я боялся не успеть, — обиженным тоном возразил Алан. — Откуда мне было знать, что мы действительно полюбим друг друга? Я старался выжать максимум из своих отношений с богатым и доверчивым Берти. Выпросил себе учителя магии. Вынес несчастному мозг, занимался магией все свое свободное время, когда не был занят ублажением Берти и попытками выпросить себе еще денег или привилегий.

Мелли слушала, и ей не верилось в реальность этих событий. Жесткий и властный Алан капризничал и выпрашивал что-то? Скорее поверишь, что на это способен Берти.

— А потом мне сказали, что я приютил у себя гения от магии, — сказал Бертран. — Рекордный срок освоения базового уровня, Академия с кучей поблажек за полтора года, инициация и слава сильнейшего вешри в истории.

— Ну, к этому моменту я уже не капризничал, — улыбался Алан.

— Ага, показал во всей красе свой тяжелый характер. А то все: да, любимый, конечно, дорогой. А тут сразу вылезли все властные замашки, упрямство, жестокость к посторонним, готовность за деньги кому угодно глотку порвать… честно говоря, первое время я вообще не понимал, как можно было из милого сладкого мальчика превратиться в ту стервозную бестию, которая держала в страхе всю Академию.

Мелли покачала головой. История казалась слишком уж невероятной. Алан не походил на парня, который зарабатывал на жизнь разводом богатеев. Нет, он, бесспорно, очень красив, но… не похож. Мелли совсем не так себе представляла тех, кто зарабатывает через постель. Почему-то представляются тонкокостные манерные парни, которые много улыбаются и страшны скорее интригами и сплетнями, чем возможностью физической расправы. Алан, без сомнения, был красив, но еще очень мужественен: высокий, мускулистый, с властным голосом и тяжелым взглядом. Воображение Мелли сдавалось перед необходимостью представить Алана, который капризничает и выпрашивает у Бертрана деньги на новые запонки.