Капризная фортуна

За столом находился помимо губернатора Шулпы Фериоль, пышное звание-титул которого было трудно запомнить с первого раза: верховный управляющий Цитадели Магических Обрядов. Далее в умопомрачительном по шику мундире сидел Стэр Ньюциген, командующий объединенного флота Союза Разума. Его мундир пошили буквально за день по эскизам инопланетянина. Как он сам утверждал, именно в таком костюме и щеголял коллега аналогичного Союза, только уже общегалактического.

Сбоку от Додюра сидела раскрасневшаяся, нахмуренная и озабоченно покусывающая губки княгиня. Вернее, уже не княгиня, а супруга губернатора Аристина Гелиан-Вакахан. И никто не догадался бы, чего стоило Менгарцу час назад заставить эту роковую красавицу признать перед всеми навязанный ей чуть ли не насильно брак. В течение четверти часа он жестко, не разрешая женщине даже приблизиться к себе, используя широкий стол между ними, обрисовал перспективы брака со вчерашним коком, свое видение их супружеских отношений и высказал требование-пожелание уже в скором времени побывать на крестинах первого ребенка. И тут же рассказал, что после "омолодителя" ее уже нельзя называть "бесплодной карой". Еще и добавил, что это высокая политика: возле главного человека новой межгосударственной структуры должна находиться самая прекрасная, знаменитая, шикарная, умная и самая утонченная супруга. Иного не дано!

Сказать, что Аристина возражала, это значит ничего не сказать. Она закатила истерику на три минуты, потом рыдания на две, затем выдала мольбы с ползанием на коленях в течение одной минуты и добавила яростного визга секунд на тридцать в кульминации своего возражения. После того как Менгарец все это стойко выдержал и провозгласил: "Я своего решения не меняю!", произошло удивительное. Княгиня шумно вздохнула, раскрыла глазищи и наивно-доверчивым голосом прошептала:

— Ну ладно, все равно мне Додюр больше всех нравился. Но если он меня хоть раз ударит!.. — Из глаз ее заискрились чувствуемые только подсознанием молнии. — То я его…

Только тогда в ней проклюнулся глубоко спрятанный страх перед мужчинами, перед насилием и перед рабством в частности. В том числе и рабством семейным.

Естественно, представить себе такое, что его товарищ ударит любимую, обожаемую больше жизни женщину, Виктор не мог. Не представлял себе такого. Но вот по прочитанным книгам и некоторым сплетням догадывался: чего только в бытовой семейной жизни не случается. Поэтому на эти жуткие угрозы отреагировал, как и положено. Ему только не хватало глупой семейной драмы. Просто прикрикнул на присевшую княгиню:

— Нет! Никаких ответных действий! Вместо этого ты приходишь ко мне, и мы совместно выбираем тебе другого мужа. А еще лучше, чтобы рукоприкладства не происходило, постарайся всегда быть доброй, нежной и ласковой. Все! Мне некогда! С сегодняшнего дня начинаете супружескую жизнь!

И убежал. А сейчас, после слишком официального вступления, решил несколько приукрасить текущие события. Поэтому предложил:

— Давайте вначале поздравим нашего губернатора и его очаровательную супругу с бракосочетанием. Ближе к ночи мы обязательно выкроим парочку часов для праздничного застолья. А сейчас… будьте счастливы!

Крепко пожал руку смущенному Додюру. Приложился с поклоном к ладошке Аристины, а потом присоединился к всеобщим аплодисментам и поздравительным восклицаниям. Остальные десять человек, сидящих за столом, были выбраны из числа самых преданных, последовательных и увлеченных грядущей технической революцией помощников Менгарца. Им предстояло возглавить в скором будущем министерства и ведомства надгосударственной структуры. А сейчас в их глазах горел восторг, добрая зависть и вполне понятная грусть: такой женщины они никогда в жены не получат.

Чтобы эта грусть не стала вселенской, Виктор быстро вернулся вновь к деловой части:

— Теперь о том, что творилось на этой планете и от чего мы избавились.

— Избавились навсегда? — подал голос один из самых сведущих помощников.

— Все вопросы потом, вначале выслушайте. Говорил он долго. Порой доставал из футляра дневник пилота и зачитывал выдержки из него. Иногда считывал данные со своих листков. И казалось, сам лишний раз пытался осмыслить масштабы творившегося здесь преступления.

Тысячу лет назад группа ученых пришла к выводу, что в результате определенных комбинаций можно сделать человека бессмертным. Относительно, конечно, но их научные идеи о бессмертии значительно отличались от общепринятых и совершенно не базировались на усовершенствовании уже имеющихся "омолодителей" или Колыбельных.